Негуманоиды из будущего нашли эффективный способ завоевания жизненного...
Наконец прибыла полиция.
Когда дерущиеся услышали свистки, они сразу же забыли о тех ударах, толчках и оскорблениях, которые и послужили причиной возникновения множества разрозненных схваток. Все стали поспешно удирать, не дожидаясь, пока начнутся аресты. Толпа быстро таяла. Вольф, которого сбили с ног в самом начале потасовки, поднялся и перешел на другую сторону улицы, чтобы понаблюдать за развязкой. К тому времени, как были надеты наручники на шестерых человек, все было кончено, дерущихся не осталось, не считая одетой в черное платье старой женщины и одноногого нищего, которые слабо пихали друг друга в сточной канаве. Владелец кафе, портной и хозяин сувенирной лавки заламывали руки, вслух проклиная полицию за то, что она прибыла так поздно, а мысленно удваивая и утраивая сумму причитающейся им страховки.
Водителю автобуса в драке сломали руку, все остальные отделались порезами и ушибами.
Был только один смертельный исход: козу сильно покусала собака, и ее пришлось пристрелить.
Когда полиция попыталась сдвинуть с места две столкнувшиеся машины, выяснилось, что во время драки уличные мальчишки поддомкратили сзади оба автомобиля и украли задние колеса.
В салоне автобуса выкрутили все до единой лампочки.
Исчез и портфель, принадлежащий британскому офицеру.
Довольный собой, Вольф быстро шел по улочкам Старого Каира. Еще неделю назад задача завладеть секретами генштаба казалась почти невыполнимой. Похоже, сегодня он ее осуществил. Это была блестящая идея – обратиться к Абдулле для организации уличной драки.
Ему не терпелось узнать, что находится в портфеле.
Дом Абдуллы не выделялся среди окружавших его трущоб. На потрескавшемся и облупившемся фасаде в неправильном порядке были расположены маленькие кривые окошки. Входом служила низкая арка без двери, ведущая в темный проход. Вольф нырнул в арку, прошел по коридору и поднялся по винтовой каменной лестнице. Наверху он отодвинул занавеску и вошел в гостиную Абдуллы.
Комната была похожа на своего хозяина: грязная и богатая. Трое маленьких ребятишек и щенок гонялись друг за другом вокруг дорогих диванов и инкрустированных столов. В нише возле окна старая женщина вышивала гобелен. Другая женщина выходила из комнаты, в то время как туда зашел Вольф. Здесь не придерживались строгого мусульманского обычая разделять жилище на женскую и мужскую половины, как это было в детстве у Вольфа дома. Посередине комнаты на расшитой подушке, скрестив ноги, сидел Абдулла и держал на коленях ребенка. Он поднял глаза на Вольфа и широко улыбнулся:
– Друг мой, ну и успех!
Вольф сел на подушку напротив него.
– Это было здорово, – сказал он. – Ты настоящий фокусник.
– Такая свалка! И автобус пришел как раз, когда надо, и обезьяна убежала…
Вольф присмотрелся к тому, чем занимался Абдулла. На полу рядом с ним лежала куча бумажников, дамских сумочек, кошельков и часов. Продолжая разговаривать, он взял в руки красивый бумажник из тисненой кожи, вынул из него пачку египетских банкнот, несколько почтовых марок и маленький золотой карандашик и засунул их куда-то под халат. Затем он отложил бумажник, взял дамскую сумочку и стал в ней копаться.
Вольф понял, откуда взялись все эти вещи.
– Ах ты, старый мошенник, – сказал он. – Твои ребята в этой толчее лазили по карманам.
Абдулла ухмыльнулся, сверкнув стальной коронкой.
– Приложить столько усилий и украсть только один портфель…
– Он у тебя?
– Конечно.
Вольф расслабился. Абдулла не пошевелился, чтобы отдать портфель. Вольф спросил:
– Почему ты его мне не отдаешь?
– Сию минуту, – ответил Абдулла, но по-прежнему не двинулся с места. Через минуту он сказал:
– Ты обещал заплатить мне еще пятьдесят фунтов при получении.
Вольф отсчитал банкноты, и они исчезли под грязным халатом. Абдулла наклонился вперед, одной рукой прижимая к груди ребенка, другую просовывая под подушку, на которой сидел, и вытащил портфель.
Вольф взял его и внимательно осмотрел. Замок был сломан. Он рассердился: должен же быть предел наглости. Он заставил себя проговорить спокойным голосом:
– Ты его уже вскрыл.
Абдулла пожал плечами и ответил:
– Maaleesh. – Это очень удобное двусмысленное арабское слово означало одновременно «виноват» и «ну и что?».
Вольф вздохнул. Он слишком долго жил в Европе и забыл, как делались дела дома.