Княжий пир

– Как знаешь, – сказал он. Зевнул, встал. – А я свое дело сделал. Мне пора до дому до хаты.

Он огляделся, прислушался к звукам по ту сторону стены. Со спины послышался чуточку насмешливый голос витязя:

– Какое у тебя могло быть дело, дурень? Тебя ж в этом граде куры лапами загребут! Это – Царьград.

– Поважнее твоего, – огрызнулся Залешанин. – Но я его сделал. И отвезу на Русь все как надо. Это не меня вели с петлей на шее!

Он пошел к единственной двери, уже снова раздраженный, хоть и спас земляка, но тот, скотина, еще насмехается! Подумаешь, потомок Кия. Знал бы, ни в жисть не стал бы с крыши прыгать. Князья да бояре больше чужими руками жар загребают. Пусть бы и этот…

Он взялся за ручку двери, когда сзади послышался задыхающийся голос:

– Погоди!

Рагдай догнал, ухватил за плечо. Залешанин подавил желание стряхнуть руку знатного отпрыска, больно глаза встревоженные, а выражение совсем иное, без тени превосходства.

– Чего тебе?

– Погоди, – повторил Рагдай. – Ты можешь сказать, что ты добывал?

– Нет, конечно, – удивился Залешанин. – Ты бы сказал?

– Нет, конечно, – отрезал Рагдай. – Но я – витязь. Я обязан блюсти… А ты – нет. Ты смерд, для тебя никакие клятвы не обязательны. Но… а, черт!.. Что-то здесь нечистое. Чую. Ты не поймешь, у тебя душа чиста, как у коня или коровы. Тебе может везти, как… не знаю кому. Скажи тогда такую вещь. То, что ты добывал, большое и красное?

Волна холода обрушилась на плечи и голову Залешанина. Он с усилием раздвинул губы:

– Ну, насчет большого сказать не могу, ибо что считать большим… Поменьше закатного неба, но поболе божьей коровки… А вот красное, гм… почти красное. Хотя только с одной стороны. А что?

Рагдай ухватил его за плечо. Залешанин уже не противился, вернулся и сел, а Рагдай долго сопел, напряженно рассматривал камешки под ногами…

– Не знаю, – проговорил он медленно, голос подрагивал, словно потомок Кия боролся с самим собой, и эта схватка была нелегкой. – По всем правилам я должен тебе пожелать счастливой дороги… Ты повезешь это красное, за тобой будет охота… вернее, имитация охоты. Когда ехал сюда, на тебя нападали по-настоящему, будь уверен. Я не понимаю, каким чудом ты остался жив! Своей силой не хвастайся, посильнее тебя клали головы.

– Ты о чем? – спросил Залешанин.

– Да ладно, я уже все понял… Только тебе говорить ли… Ведь ты – просто кусок мяса для приманки. Простой смерд, пущенный как заяц, чтобы все собаки кинулись за ним…

– Это я заяц? – огрызнулся Залешанин зло. – Встретилась по дороге одна пава вроде тебя, так я ей рога и сшиб. Вместе с головой. Больше зайцем не назовет. Ты лучше скажи, что ты такое тайное понял? Я ж по твоим словам зрю, что ты если еще не подлее ромея, то все же падлюка немалая?

Витязь не поднимал головы, хотя должен был бы вскочить и двинуть смерду в зубы. Лицо кривилось, а заговорил медленно, словно каждое слово выдирали клещами палача:

– Да когда меня послали за щитом… да-да, за щитом!.. то для отвлечения врага впереди послали тебя. Мол, тебя прибьют и успокоятся. Но ты как-то сумел добраться до Царьграда… хотя ума не приложу…

– Нельзя приложить то, чего нет, – ответил Залешанин подслушанными словами волхва, – у тебя вот какой длинный меч! Зачем еще и мозги? Это мне, простому смерду, они пригаживаются… пригуживаются… словом, я его добыл, а ты хлебалом по корчмам щелкал. И сейчас я повезу его в Киев, а ты… ну, не мне, простому смерду, указывать самому потомку Кия, что делать в Царьграде!

Он рывком поднялся, но рука витязя ухватила с такой силой, что Залешанин брякнулся на лавку так, что скамья затрещала.

– Слушай, – сказал Залешанин с угрозой, – ты лапы свои немытые убери. Я могу и осерчать! И тогда не посмотрю, чей ты там сын. Я вообще-то уже знаю, но пока молчу из вежества и доброго ндрава…

– Погоди!

– Ты, потомок, как я погляжу, грамотный? И знаешь, куда посылают? Так вот я тебя еще не послал, но если ты мужик… хоть и почему-то грамотный, то знаешь, куда идти. Так что иди, иди, иди…

– Про потомка забудь, – сказал витязь, Залешанин уловил тоску в глухом голосе, – это я так, чтобы ты знал, из каких я мест. Понимаю, не надо было о таком говорить, но с языка сорвалось… Но со щитом погоди. Ты его где добыл?

Залешанин удивился:

– С ворот снял! Откуда же еще?

В глазах витязя было странное выражение. Не то восхищение, не то насмешка, не то жалость и сочувствие, словно видел убогого калеку…