Золотая шпага

Засядько, пригнувшись, шагнул в темноте в низкое помещение порохового цеха. «Ох и будет мне, – успел подумать Таймер, – и там отыщет непорядки… А ведь только утром там побывал его превосходительство Васильев, узнав о грядущем визите этого…» В это время в цехе грянул взрыв.

Побелевший от ужаса управляющий увидел, как из окон и дверей вылетели клубы огня и дыма. Оконные рамы и сорванная с петель дверь пролетели в воздухе и тяжело грохнули посреди двора.

Опомнившись, управляющий бросился к горящему зданию цеха. За ним побежали рабочие и оказавшиеся поблизости инженеры. «Может быть, сгинул проклятый», – подумал управляющий со странным чувством облегчения.

В этот момент из дымящегося ада шагнул человек гигантского роста. Он нес на руках окровавленного рабочего. Генеральский мундир на Засядько горел, лицо было черным от копоти.

Управляющий застонал от разочарования. Засядько молча положил рабочего на землю, зажмурился под струями воды: набежавшие рабочие окатывали его водой из ведер. Мундир еще дымился, на руках вздулись пузыри от ожогов.

– Часто так? – спросил Засядько.

– Что? – переспросил управляющий, вздрогнув.

Засядько кивнул на цех. Огонь уже погас: в каменном здании гореть было нечему, однако оттуда все выносили и выносили покалеченных рабочих.

– Да, – ответил управляющий. Он был бледен как смерть. – Бог карает нас за грехи… Но умоляю вас! Я ни при чем! Взрывы при производстве пороха случаются не только у нас. Во Франции, Англии, Пруссии…

Один из инженеров, сочувственно смотревший на обожженного генерала, сказал несмело:

– Ваше высокопревосходительство, мы в самом деле ни при чем. Такова технология производства пороха. Убедитесь сами – нарушений не было!

– Технология… – сказал Засядько горько. – В ступке… Варварство…

Он повернулся и медленно пошел к выходу. Невыносимо болело обожженное тело. Усилием воли он приглушил боль, ибо она отвлекала его от нахлынувших мыслей. Взрывы… В ступке… Технология… Варварство…

К вечеру он представил Михаилу «машину для предотвращения взрывов», как он назвал ее. На следующий день имел возможность сообщить великому князю: «На устройство пороховой мельницы я согласил наконец Кларка».

Это и была знаменитая пороховая мельница, положившая конец взрывам в цехах и значительно облегчившая труд рабочих. Был механизирован самый сложный и самый опасный участок работы.

Как-то один из помощников Засядько, капитан Внуков, принялся, загибая пальцы, подсчитывать:

– Александр Дмитриевич до обеда директор Артиллерийского училища, после обеда – подрядчик…

– А вечером – начальник Арсенала, – поддержал его Греч.

Внуков продолжал загибать пальцы:

– Ночью – генерал учебной бригады…

– А утром – ракетчик и изобретатель, – сказал Греч. – Александр Дмитриевич, когда вы все это успеваете? На такие труды требуется по меньшей мере двадцать шесть часов в сутки!

– Встаю на пару часов раньше, – отшутился Засядько.

В это утро все обещало быть прекрасным. Новое светлое здание училища вот-вот закончат, налицо экономия денег и материалов. Их можно употребить с пользой для училища. Артиллеристы успешно овладевают искусством составления пороховых смесей. Скоро появятся укомплектованные кадры ракетчиков…

Засядько замер, прислушиваясь. Издали донесся тревожный звон колокола. Почти сразу же зазвонили на других колокольнях.

– Пожар!

Засядько выскочил на веранду. Друзья побежали следом. В северной части города вздымались клубы дыма. Пламени пока не было видно, однако, судя по переполоху, пожар обещал разгореться не на шутку.

– Пиротехническая лаборатория! – ахнул Внуков.

Засядько мгновенно оценил ситуацию. Лаборатория сама по себе бесценная вещь, но, если пожар перебросится на склад со снарядами и боевыми ракетами, трудно даже вообразить тот ад, который начнется. И жертв будет как в небольшой войне.

– Коня! – закричал он.

Внизу забегали конюхи. Один сломя голову бросился к веранде, держа в поводу жеребца. Засядько вскочил на перила и спрыгнул вниз. Кто-то испуганно ахнул, когда конь упал на колени под тяжестью всадника. Однако Засядько тут же поводом поднял коня и с места погнал в галоп.

Конюхи замешкались открыть ворота, и Засядько направил коня через забор. Жеребец успешно взял препят­ствие. Засядько пришпорил его и как ураган понесся по улочке, которая уже начала заполняться народом. При виде всадника, скачущего на храпящем жеребце, прохожие бросались врассыпную, прижимались к заборам, испуганно крестились.