Ладно, проползло в засыпающем мозгу, подождем, как ты будешь вести себя ночью….
Глава 8
Проснулась она, чувствуя себя посвежевшей, открыла глаза, взгляд уперся в стену прямо перед носом. Начала поворачиваться и поняла, что спала, заботливо укрытая подоткнутым со всех сторон одеялом, на кровати.
Олег на той стороне комнаты смотрит в единственное окошко, руки его сами по себе затягивают веревку на горлышке уже собранного дорожного мешка.
Барвинок воскликнула возмущенно:
— Ты меня обманул!
Он обернулся, смерил ее оценивающим взглядом.
— О чем ты?
— Ты перенес меня беззащитную и сонную к себе в постель! И что?
Он ответил хладнокровно:
— А ничего.
— Где спал ты?
Он поморщился.
— Это не важно. Важнее то, что сейчас ухожу. Считай, что я тебе сказал «до свидания», когда ты спала.
Она ахнула, проследив за его взглядом и обнаружив, что сидит с опущенным до пояса одеялом. Жар прилил к лицу, он подняла одеяло до подбородка, хотелось закрыться вообще с головой, но такое слишком, она же храбрая и самостоятельная женщина, сумела переломить себя и в свою очередь уставилась на него с суровым возмущением.
— Как… как ты мне это сказал?
— Издали, — ответил он. — Я осторожный. Чтоб не укусила спросонья.
— Гад!
Он хмыкнул и повернулся к выходу.
— Будь здорова, красотка.
Дверь за ним закрылась, Барвинок перевела дыхание и несколько мгновений сидела неподвижно, сотрясаемая только бешено стучащим сердцем.
Первое, она заснула моментально, а он перенес ее на свою постель. А не спорил насчет кому где спать, потому что видел, как она измучена, хоть и храбрится. Заранее все просчитал и не тратил усилий на бесполезные споры, на которые она так рассчитывала.
Второе: он не воспользовался ее беспомощным состоянием, что должно бы радовать, но почему-то не радует. Сейчас даже трудно сказать, почему нет радости, ведь наверняка помучился соблазнами, у нее очень хорошее тело, она знает, а мышцы покрыты нежным женским жирком. Тонким, но достаточным, чтобы выглядеть очень соблазнительно.
Третье… она не могла с ходу сказать, что именно третье, хотя наверняка есть и четвертое, и пятое, у нее к нему больший список обид, но надо спешить…
Харчевня внизу почти пуста с утра, волхв перед дальней дорогой трудится над большим жареным гусем, жрет его, как кабан сочные желуди, ничуть не озаботившись подождать ее. Впрочем, она сейчас не женщина и даже не спутник, так что ладно, простим невежду.
Она приняла как можно более независимый вид и гордо прошла через зал к столу.
Олег поднял голову, она сказала мимо:
— Доброе утро!
— И тебе, — буркнул он. — Еще раз.
— Как спалось?
— Прекрасно, — сообщил он. — Ешь, рыба великолепная, а мясо чуть пережарили.
— Ничего лишнего не снилось?
— Нет, — ответил он коротко.
Она спросила наконец с запинкой:
— Я спала так крепко… ничего не произошло?
Он пожал плечами, проглотил кус мяса и ответил хриплым голосом:
— Ты насчет ночного нечто?
— Ну… да, — ответила она, хотя как раз про ночного гостя и забыла вовсе, озабоченная, как всякая нормальная женщина, взаимоотношениями с мужчинами больше, чем с чудовищами и призраками.
Олег снова долго прожевывал, даже запил глотком вина, наконец ответил равнодушно:
— Ничего интересно. Да, приходил. Даже приходили.
Она вздрогнула, это нечто могло и ее цапнуть, решив, что самое важное лежит в постели, а неважное — на полу.
— И… что?
— Ешь молча, — сказал он раздраженно. — Я из-за тебя полз, как черепаха! Давно бы уже на месте был. Теперь надо наверстывать.
Она умолкла и поспешно глотала мясо, почти не прожевывая, страшась, что в самом деле оставит здесь, как надеется, и уйдет. Бунтовать и выказывать неповиновение женщина должна все-таки в определенных рамках, которые мужчины соглашаются терпеть, но если палку перегнуть, все бросают и уходят за горизонт.
— А кто приходил? — спросила она после точно рассчитанной паузы.
Он в самом деле уже то ли остыл, то ли забыл про наказ молчать в тряпочку, отмахнулся.
— Тебе неинтересно.
Она сказала с внезапным подозрением:
— Ах, это была женщина?.. С крыльями?.. Говорят, есть суккубы. Спят с мужчинами и пьют их кровь…
Он промычал с набитым ртом: