Истребивший магию

— О чем думаешь? — спросил она.

Он буркнул:

— Плохо это.

— Великаны?

Он покачал головой.

— Не сами великаны.

— А что?

— В кустах, — ответил он. Она продолжала смотреть с вопросом в глазах, он поморщился: — Кто видел великанов в кустах? Они никогда не прячутся.

Она подумала, кивнула.

— Я тоже о таком не слышала. И что? А эти спрятались.

— Им велели, — пояснил он.

Она посмотрела широко распахнутыми глазами.

— Зачем?

Он досадливо поморщился.

— Потому что в открытом бою, — сказал он раздраженно, — у них не было бы против меня шансов! Не понятно?

Она сказала саркастически:

— Ах-ах, какой ты… Прости, это из меня все еще дрожь выходит. Мы на конях, могли бы ускакать! Подумать только, проехали бы совсем рядом… Им было бы достаточно руку протянуть. Или дубиной… У тебя нос, как у собаки!

Он пробормотал:

— По форме?

Она спросила радостно и недоверчиво:

— Это что было? Ты пошутил?

Он посмотрел с удивлением:

— А что, получилось?

Она покачала головой:

— А ты сам еще не понял?

— Нет.

— Тогда, наверное, это не юмор. Хотя вообще-то шуточки чаще именно так получаются. Нечаянно. Может быть, и юмор. Хотя какой-то не такой…

— Почему? — удивился он. — Я понимаю, могло получиться или не получиться. А что еще?

Она пожала плечами.

— Ну, многое еще… Ты мне лучше про великанов расскажи. Сами великаны тебя не пугают, вижу. А что в засаде спрятались, значит, им велел кто-то, кого даже великаны слушаются.

Он кивнул.

— Женщина, а что-то понимаешь. Даже бить не пришлось. Думаю, та сволочь уже знает о моем приближении. И догадывается, что я у него спрошу.

Она зябко передернула плечами.

— Знаешь, что он о тебе знает… и все-таки едешь?

— А как иначе?

Она снова передернула плечами.

— Сумасшедший. Все мужчины немножко сумасшедшие. А ты… множко!

Кони на удивление идут так хорошо, что Барвинок начала присматриваться к волхву, не подгоняет ли магией, но тот ни разу не коснулся амулетов, смотрит только вперед, лицо высечено из камня, даже не морщится от встречного ветра, а вот ей сразу влетела в раскрытый рот крупная мошка, хорошо, хоть не жук, и то чуть не задохнулась, кашляла долго и отплевывалась, а потом дважды ударили в лоб не то стрекозы, не то бабочки, точно синяки останутся, ужас, нужно чем-то замазать, чтобы этот каменномордый гад не скалил зубы…

С галопа на рысь кони перешли, как ей показалось, сами, а потом и вовсе побрели шагом, к ним медленно приближается роща из десятка деревьев, где вокруг могучих дубов рассыпались кокетливые березки, тонкие и белокожие.

Волхв хмурился и смотрел с недоверием, ей тоже показалось нечто не так, все-таки березняк и дубровник обычно держатся друг от друга поодаль, но коням все равно, остановились и начали задирать морды, стараясь ущипнуть листья с нижних веток.

— Передохнем, — сказал волхв коротко.

— Я не устала, — сказала она на всякий случай.

Он поморщился.

— Еще бы!

— Что еще бы?

— Ты ехала, — сказал он недовольно, — а не везла. Еще бы устала!

И хотя она чувствовала себя еще как усталой и разбитой от дикой скачки длиной в полдня, задрала нос и сделала вид, что ну вот нисколечки, еще и на костер сейчас сама соберет…

Правда, ветви принес он, да и поджег бересту сам, зато она достала еду и разложила на чистой тряпке. Расседланные кони дружно хрумали овес и фырканьем обменивались впечатлениями, в ветвях сплетничали спрятавшиеся птицы, от костра приятный сухой жар, волхв отошел в сторону и внимательно рассматривал, как муравьи тащат брыкающуюся гусеницу.

Неладное Барвинок ощутила в момент, когда волхв внезапно отпрыгнул, подхватил с земли посох, а сверху на него обрушилось нечто металлическое, блистающее на солнце, составленное, как показалось, из тысяч лезвий ножей.

Он успел уклониться, чудовище пронеслось над самой землей, вывернулось, перекувыркнувшись в воздухе через голову, и набросилось снова. Волхв отпрыгивал и отмахивался посохом. Когда странная птица задевала древко крылом, раздавался звон, лязг, сыпались искры. Барвинок трепетала, не понимая, что происходит, Олег с хмурым лицом все чаще опускал руки, а огромная птица набрасывалась яростнее.

Барвинок вскрикнула испуганно, когда он, запнувшись, упал, птица тут же налетела с яростным клекотом. Он откатился в сторону и с силой обрушил на нее удар посоха сверху. Хрустнули тонкие кости, птица затрепыхалась, он быстро и резко ударил еще дважды. Птица вскинулась, дико выгибая шею, из горла вырвался хриплый крик, затрепыхалась, пытаясь взлететь, но крылья бессильно тащились по земле.