Огромный черный корабль

И вот так, не глуша двигатель, люди сидели в машине с укрытым брезентом верхом, молясь поочередно всем богам которых вспомнили, а вспомнили они всех, и сидели так двадцать восемь часов: все это время мимо них маршировало шествие. Пауки шли так плотно, что мха, покрывающего почву, не было видно, а когда они исчезли – мха тоже не стало: они его вытоптали.

А когда вездеход вернулся в оставленный лагерь, там никого не было: ни техники ни людей, вообще ничего, словно и не существовало никакой экспедиции. Потерянные решили вернуться назад, дозаправляясь бензином, оставленным экспедицией заранее в нескольких местах. Так они и сделали, только на обратном пути, им не очень везло, случалось всякое: один человек погиб; другой тоже погиб, но перед этим сошел с ума от укуса неизвестно чего, мало ли комаров кусает за день, и только последний добрался до берега. Хотел он, по его словам, привести мертвых товарищей, но трупы в Мерактропии разлагаются в течение суток, поэтому он быстро понял свою ошибку. С ума он не сошел, но ему никто не поверил.

Очень поучительная история для авантюристов.

38. Большая стратегия. Урок третий

Далекие прорывы, жестокие подсечки

Глупая матушка-природа ничего не предчувствовала. Привыкла она за миллионы веков делать все размеренно, адаптировать организмы биологические постепенно, никак не понимала, что на планете присутствует такой враждебный фактор, который по стремительности пакостить превосходит что угодно. Птички певчие пели себе и трезвонили, как ни в чем не бывало, насекомые бегали по своим делам – маленькие биологические машины, не ведающие что творят, однако занятые общим делом выживания, ведь никакого понижения или повышения давления атмосферы они не ощущали: дождей или ураганов не планировалось, землетрясений тем паче.

Движение возникло за линией горизонта. Несколько в прошлое ушли времена, когда гигантские армии, упираясь друг в друга лбами, стояли истуканами на одном месте по несколько месяцев, ведя себя в меру вежливо, разрешая взаимно нарастить ударную мускулатуру, лояльно постреливая из обжитых окопов и дотов. До смешного доходило в старину: от безделья и скуки, томящиеся офицеры противоокопавшихся армий вызывали один другого на дуэль, вставали над своими окопами во весь рост и палили друг в дружку из чего не попадя, пока первый не падал. И начальство на эти самовольные выходки смотрело сквозь пальцы, то ли рассматривая такие жертвы среди младшего командного звена, как необходимую развлекаловку для остального личного состава, то ли не желая оставлять хирургов без практики надолго.

Сейчас наступление началось внезапно по всему гигантскому фронту. Точный момент разведка, конечно, угадала по резкому нарастанию информационно-значимого радио-фона. Пошел зашифрованный обмен приказами. Однако, шум в эфире увеличился не только по этому: обе стороны сразу пустили в дело мощные помехо-постановщики, пытаясь заглушить средства связи противной стороны. Лишь на десятки секунд позже радиосигналов, к предполагаемым местам расположения эйрарбаков устремились сверх-снаряды, но это были невидимые глазу скоростные посланники и до их падения, никто их не мог наблюдать непосредственно. Те эйрарбаки, кто находился на передовой линии, небольшие разведывательные отделения, или дирижабли-соглядатаи, увидели, как огромная стена чернющего дыма охватывающая всю линию горизонта, двинулась вперед, расширяясь подобно гигантскому цунами полукилометровой высоты, а сверху взметнулись и заполыхали, подхватывая цепочкой сияние друг друга, одноразовые слепящие фейерверки, это вспыхивали и гасли специальные снаряды-маскировщики, выводя из строя ультрафиолетом, направленные в их сторону оптические приборы наведения, как технического, так и биологического происхождения. Дымовой шлейф, ставящийся с земли и воздуха, перекрыл не одну сотню квадратных километров, а одновременно в пространстве планировали на парашютах сотни снарядов ловушек инфракрасного или радио спектра. Вся эта машинерия имела целью одно, защитить свою большую «маму» – «свинью» двинувшуюся, наконец, в путь-дорогу. Но ведь это большое миллионотонное приплюснутое яйцо шумело, как иерихонская труба, ведь вверх и вперед ее толкали потоки воздуха железной плотности, уже по этому грохоту в нее, ой как точно, можно было навести специальные шумоулавливающие боеприпасы. Однако «свиноматка» выплюнула во все стороны «шумилки»: воткнувшись в землю, они завели свои сирены, рассчитанные на десятки минут; более того, параллельно ей на расстоянии в несколько километров двигались гусеничные тягачи-грохочи, тоже сбивающие с толку возможных кумулятивных посланцев-гостей; непросто, ой непросто было остановить передвижную стале-титановую крепость. Кроме того, в этом дыму и звуковой какофонии, никак нельзя было определить, несет ли «свиноматка» «циклопов» и прочую мелочь до сих пор в своем брюхе, или же они сейчас самостоятельно увеличивают эрозию почв Эйрарбии. От знания сего факта многое зависело, стратеги Империи не могли решить пора ли сбрасывать на район рукотворную атомную мощь. На своей родной земле как-то неудобно было шарахать большими зарядами, мегатонн в десять-пятнадцать, да и не одной штукой, а малые тактические плутониевые снаряды нужно было уложить точно в десятку, прямо в гигантскую покатую крышу. Задача была не из легких.