Каждый любит как умеет

Конечно, Гриша не интересовал ее, как новый возможный покровитель. Денег у парня не было. Во всяком случае, своих денег. И если у пего хватало на кафе и одежду, то содержать девушку он все равно бы не смог.

– Слушай, – сказала она как-то, пригласив его домой. – Хочешь заработать на собственную квартиру? Машину купить? И без помощи брата?

Гриша, видно, рассчитывал совсем на другой разговор. Он явился при полном параде – вымытый, причесанный, надушенный. Деловое предложение слегка выбило его из колеи.

– Ты ж сама не работаешь, – недоверчиво сказал он. – А что делать надо?

И Таня решилась. Этот план она выносила и обдумала давно. Тем же самым занимался один из ее прежних любовников – тот и посвятил девушку в некоторые подробности таких заработков. Недавно они снова встретились – Таня хотела занять у него денег. И бывший любовник неожиданно выступил с деловым предложением. Он просил Таню подумать – не решится ли она работать с ним в паре? Он вполне доверял девушке – как-никак столько прожили вместе. Таня знала, чем он занимается, и никогда не осуждала – ни единым словом. Ему необходима была наводчица на заказных убийствах. Приятель уверял Таню, что все это очень просто. Его рассказ о технике наводки также звучал просто и бесхитростно. Можно было подумать, что он обсуждает какое-то невинное рацпредложение. «Клиенты клюют на любую глупость, – говорил он. – Была бы передними красивая девушка. А ты как раз годишься». Но предложил он ей такую мизерную сумму с головы, что девушка наотрез отказалась. Тогда у нее и возникла мысль – почему бы в самом деле не попробовать сыграть роль наводчицы? При одном условии – над ней не будет старшего. Но Таня слишком хорошо понимала, что в этом деле нужен мужчина.

Она рассказала об этом Грише в таком легком тоне, что глупый человек принял бы ее рассказ за шутку. Но Гриша, как оказалось, вовсе не был глуп. Он выслушал ее короткую речь и заметил:

– Вроде все нормально… Говоришь, сама будешь искать заказчика? Несолидно, ты слишком молодая. А если тебя надуют? Не заплатят?

– Так не бывает, – уговаривала она его. – Кто решится нам не заплатить? А у меня уже есть кое-кто на примете. Этого человека очень хотят убить – вот я тебе клянусь! Сколько запросим – столько и дадут!

В тот вечер они больше ничего не обсуждали. У Гриши стали скучные глаза, и Таня поняла – если отпустить его в таком состоянии, он больше не придет. Ночь они провели вместе. Наутро Гриша пожелал остаться, но Таня выставила его и лихорадочно засобиралась на выход сама. В тот день она впервые попробовала загримироваться, изменить внешность. Насколько хорошо получилось – она не знала. Во всяком случае, первое убийство никаких последствий не имело.

Когда вечером она снова пригласила Гришу и показала ему полученный аванс, тот был поражен. Она сразу отдала ему половину денег, велев купить на них пистолет. И ни во что не посвящать брата – это было ее основное условие. Ни брата, ни кого-либо другого.

– Справимся сами, – сказала она. – А если ты хоть кому-то скажешь – нас найдут и убьют. Думаешь, мало в нашем районе уркаганов? А нас всего двое. И твой братец нам не поможет.

Гриша пошел на это дело, как на веселое приключение. Фантазия у него была небогатая, и это избавляло его от лишних переживаний. У Тани фантазия была развита даже больше, чем нужно. Но она сама поразилась, какое равнодушие овладело ею в самый решительный момент. Она как будто видела все со стороны – вот какая-то девушка обнимает чернявого, маленького, кривоногого мужика, от которого пахнет козлом. В комнате нет никакого источника света, кроме криво прилепленной к полу свечи. И сама комната – грязная, нежилая, с окном, занавешенным простыней, кажется декорацией какого-то ночного кошмара. Эта простыня на окне и свеча на полу запомнились ей лучше всего и долго снились по ночам. А вот момент выстрела, и кровь, и Гришу, и лицо убитого, и его имя – все это она пропустила как-то мимо сознания. И пришла в себя только дома, в постели.

Она и сейчас помнила ту ночь. На обратном пути за рулем «Шкоды» был Гриша. Он вел машину молча, ни словом не упоминая о том, что случилось полчаса назад. Когда машина остановилась у подъезда, оказалось, что Таня не может самостоятельно выйти. Гриша вытащил ее и почти внес на пятый этаж. Уложил на постель, запер дверь и сам улегся рядом. Таня пришла в себя, услышав, как он посапывает во сне. На подоконнике в лунном свете поблескивала откупоренная бутылка водки. Ее перед делом принес Гриша – для храбрости. Таня встала и несколько раз отхлебнула из горлышка, глядя вниз, на тополя, освещенные луной. Согревшись, забралась в постель и прижалась к Гришиному плечу. Она не чувствовала ровным счетом ничего. Ни страха, ни раскаяния, ни угрызений совести, ни жалости к убитому. Ничего – абсолютно ничего. И это ее напугало. Внутри была какая-то звенящая пустота, мертвая бесчувственность. К утру это прошло.