Каждый любит как умеет

– Я хочу, чтобы ты призналась, что это твое настоящее имя, – упрямо повторил парень.

Таня снова дернула плечом. Взмахнула сандалиями. Сказала, что Андрей – сущий осел. И какая ему разница, как ее зовут по паспорту? Да, в паспорте записано – Маша.

– Маша Гамбарян? – уточнил Андрей.

– Хорошо, Маша Гамбарян. А теперь скажи, как ты это узнал.

– Я уже рассказал тебе про снимок.

– И ты опознал меня в парике и очках? – сощурилась девушка. Очки она давно сняла – во дворе было сумрачно, и духота ощущалась меньше. Они сидели в тени высоких пыльных лип и говорили очень тихо. По периметру двора прогуливались старухи, на детскую площадку иногда забегали собаки с ближайшей помойки. Но больше никто их не беспокоил.

– Да, я тебя опознал, – упрямо сказал Андрей. Он ни за что не обмолвился бы про Светку. Девушка просила его молчать об этом, и он обещал, что никому не проговорится. Кроме того, Андрей твердо решил не называть никаких имен этой девице. У Светки хватит своих горестей. Один раз ее чуть не зарезали, и незачем подставлять ее еще раз.

– Ну-ну, – Таня недоверчиво на него покосилась и бросила окурок на песок. – И как же тебе удалось меня опознать? Мы виделись один раз. Почему ты тогда ничего мне не сказал?

– Тогда я еще не знал, что арестовали Лену.

– Я не имею к этому аресту никакого отношения, – бросила она. – Значит, ты видел снимок, где я сижу с Шимелевичем в ресторане? Кто тебе его показал? Ладно, можешь молчать. Это сделала Лена, психованная дура. Ну, и что она будет иметь с этого снимка? Она ничего никогда не докажет.

– Возможно, – у Андрея начали дрожать руки. Он с трудом сохранял спокойствие. Казалось, что этой девице все нипочем. Она нагло улыбалась и вентилировала свои сандалии прямо у него под носом. – Лена вряд ли что-то докажет. Но я сам могу доказать, что она не убивала своего мужа. И не она нанимала убийцу.

– И как ты это сделаешь? – с легкомысленной улыбкой спросила Таня.

– Очень просто. Я докажу, что это было ей невыгодно. Что она осталась нищей, и только благодаря тебе. Ядам показания, что ты была знакома с Шимелевичем. Я дам показания, что муж Лены перед своей смертью вложил в дело крупную сумму своих личных сбережений. Это можно проверить. Ядам показания, что ты посылала Лене открытки с целью ее шантажировать. Я докажу, что ты требовала от меня кое-каких услуг в обмен на то, чтобы не подкидывать Лене пистолет, из которого ты застрелила ее мужа.

Таня фыркнула:

– Скажи пожалуйста! А ты не хочешь уточнить, каких услуг я от тебя требовала? Почему же ты не скажешь ментам про архив, про пейджер? Почему не скажешь, что обирал клиентов мертвого сыщика? Почему твоя Лена до сих пор не сказала, что Олег мертв? Да вы оба боитесь! Вы оба по уши вляпались! Скажите на милость, какие невинные детки! Ты занимался обыкновенным грабежом! Твоя Лена купила этот пистолет, угрожала мужу, скрывала, что видела труп Олега, и никуда об этом не заявила! У вас обоих рыльце в пушку!

– Хорошо, – упрямо повторил Андрей. – Пусть будет так. Но я все равно дам эти показания. Мне плевать, я отвечу за то, что сделал. И Лена ответит. Она отсидит, сколько надо. И я отсижу, если будет нужно. Я верну клиентам все деньги. Но и ты сядешь!

Таня не ожидала услышать такое. Она замерла и вдруг бросила сандалии в пыль:

– Чего ты добиваешься? К чему клонишь? Хочешь получить обратно свои документы?

Он качнул головой.

– Нет? Тогда что тебе нужно?

– Я хочу, чтобы ты пошла к следователю и сама, слышишь, сама дала эти показания.

Девушка сидела неподвижно. Потом наклонилась, обулась, долго застегивая ремешки. Открыла свою сумочку, уныло туда посмотрела и достала сигарету. Прикуривая, она вяло поинтересовалась:

– А почему ты сам не заявил?

– Потому что тебе поверят больше. И тебе же будет лучше – не забывай про явку с повинной.

– Всю жизнь о ней помню, – горько заверила его Таня. – Знаешь, ты мне нравишься. Таких принципиальных дураков не часто встретишь. Скажи, чем я тебе не угодила? Почему тебе обязательно надо меня посадить? Ты меня ненавидишь? За что?

Он молчал. Таня быстро, как-то по-обезьяньи почесала ногу, ругнулась:

– Привет, комары… Андрей, я должна подумать. Мы не сторгуемся?

– Не сторгуемся. Ты должна дать показания.

– Твоя Лена все равно будет сидеть.

– Пускай сидит. Все равно отсидит не столько, сколько ей хотят дать сейчас.