Привести в исполнение

Круглый, покрытый красной плюшевой скатертью стол хозяйственный Иван Алексеевич накрыл полупрозрачной белой клеенкой, отдуваясь, расставил чашки, блюдца, розетки, рюмки и пузатый графинчик с густым темным вином.

Вино оказалось приятным, хотя и чрезмерно сладким. Попов запивал его чаем и мысленно ругал Сергеева. Зачем суетиться и делать все в один день?

— Я тебе, Сашенька, вот что скажу… — Ромов прихлебывал чай из блюдца, постукивая по фаянсу пластмассовыми зубами. — Первый номер не просто исполнитель. Он — правая рука начальника группы. Все решения — вместе!

— Какие там решения… — Попов наполнил рюмки и налил тягучую жидкость в чашку с чаем. — Чего решать-то? Все решено без нас. Надо только стрельнуть правильно…

— Глупости! — Иван Алексеевич сердито хлопнул по столу уже бессильной ладошкой. — Я вот вам один пример приведу. Помните, когда фронтовое кладбище закрыли? Хотя куда вам — тому лет двадцать пять… А очень просто: город расстроился, кругом жилые кварталы, а кладбище между ними! Непорядок по санитарным нормам, а главное — расширяться-то уже некуда! Вот и закрыли. А Северное только разворачивается — один квартал никак не заполнится… Ясное дело, туда нам соваться нельзя. Что делать? Поехали мы с Михайлычем по округе… Присмотрели ложбинку между двумя лесополосами, да что-то мне не понравилось — не лежит душа, и все тут! Вдруг собаки разроют, или свиньи, или увидит кто… Да и поля кругом хлебные, нехорошо…

Недели две мотались, потом нашли — под Темерницком кладбище в балочке, с дороги не видно… В общем, то что надо! Тут и стали работать…

Иван Алексеевич озабоченно огляделся.

— А что-то вы, государи мои, не кушаете вареньица! Сам растил сливу — ни гербицидов, ни пестицидов. А наливочка выдыхается… Бабка у меня мастерица на эти дела… Ну, давайте за все хорошенькое!

Иван Алексеевич вытер рот тыльной стороной ладони, подцепил ложечкой варенье, но тут же положил его обратно в розетку.

— Так вот, работаем себе потихоньку, довольны — место хорошее: тихое и совсем недалеко… А только одного не учли: село, люди все друг друга знают, да и по окрестностям известно: кто заболел, кто умер… А тут смотрят бабульки — свежий холмик! А похорон никаких не было! Время прошло — опять! А кругом все здоровы! И снова, а никто не умирал… И ни венков, ни фамилий, когда земле предавали — тоже непонятно — никто не видел! Короче, пошли в райотдел, заявили. Там проверили по собесу, загсу, больницам — никто не проставлялся. Пошли раскопали, а там жмурики с пулями в затылке! Что тут поднялось! — Иван Алексеевич взялся за голову.

— Шум, гам, спецсообщение в область отбили, хорошо генерал догадался, вызвал Михайлыча: ваша, говорит, работа? Наша… А что еще скажешь? Тот: мать-перемать, уже и в обком доложили, и в прокуратуру, хотят специальную следственную группу создавать… Ну а мы при чем? Да при том, что думать надо! Как я теперь объяснять буду? Или свою жопу за вас, разгильдяев, подставлять?!

Ромов в лицах изображал диалог, лишь на миг прервался, чтобы пояснить:

— Тогда Гусляров командовал управлением, а он за свою задницу очень боялся. Да они все боятся… Короче, обошлось: позвонил генерал в обком, первому, доложил доверительно, по-партийному, тот уж на что во всем разбирался, а в этом деле не всполошился, распорядился похерить все, и точка: сразу шум смолк, будто ничего и не было.

Иван Алексеевич вздохнул.

— Времена-то другое были. Дисциплину знали, что можно обсуждать, что нельзя. А сейчас случись такое — газетчики пронюхают да пораспишут… Смотри по газетам: Катынь, Куропаты, Мясной бор… Да в Подмосковье сколько спецтерриторий вынюхали!

Ромов твердо взглянул Попову в глаза.

— А ты говоришь, что все просто. Нет, братцы мои, тут каждую мелочь надо учитывать. Вот планируешь исполнение, все учел, все предугадал. И погоду, и рейды, и спецмероприятия, и заслоны… По всем правилам! А какая смена в Степнянске дежурит — учел?

— Зачем?

— Как зачем? Они-то догадываются, куда смертника забирают. И в лицо вас всех видят. Потому надо планировать график на одну и ту же смену. Меньше глаз — меньше разговоров…

Вокзальная площадь почти опустела, светофоры на Центральном проспекте переключились на мигающий режим работы. А наставник молодежи Иван Алексеевич Ромов передавал секреты профессионального мастерства майору Сергееву и капитану Попову.

Через пару дней Викентьев обсуждал с первым номером очередное исполнение.