– И то, и другое, – невозмутимо глядя ему в глаза, ответил Харитонов. Во-первых, никому еще не удавалось поймать Майнхоффа. Даже убить его не удалось, а это куда проще, чем взять живым. Но если предположить невероятное, если все-таки вдруг повезет, он не станет свидетельствовать против Подосинского.
– Ну есть ведь способы заставить, – не унимался президент, – деньги, страх, боль, шантаж… ну я не знаю. Ты специалист, Валера.
– Сначала надо взять, а это невозможно.
– Ну, тогда грош тебе цена, полковник Харитонов, – процедил президент сквозь зубы, – мне не нужен такой начальник охраны. Мне не нужен такой человек.
Последнее прозвучало откровенной угрозой. Подумав несколько секунд, президент смягчил тон:
– Валера, это не только мой шанс. Это наш с тобой шанс. Ты понимаешь, дурья башка? Ну что ты уперся: невозможно, невозможно! – Последние слова он произнес противным жалобным голосом, как бы передразнивая Харитонова. Захочешь – сумеешь. Наверняка у тебя есть какие-нибудь хорошие крючки для этого немца. Ведь есть?
– Я так сразу сказать не могу. Мне надо подумать.
– Ну и отлично. Думай. Действуй. Сконцентрируйся только на этом. Все остальное побоку.
Харитонов не стал рассказывать шефу, какие у него имеются крючки. Зачем такому занятому, такому нервному человеку, как президент акционерного общества «Шанс», лишняя информация?
Глава 32
Пылал свет во всех окнах. Еще на лестнице Алиса услышала, что в квартире страшный шум. Было включено все – оба телевизора, маленький на кухне и большой в комнате, радио, кассетный магнитофон. Она открыла дверь, и звуковая волна чуть не сшибла ее с ног.
– Максим! Ты где? – Она сняла сапоги, прошла в кухню, выключила телевизор и радио, бросила на стол ресторанный пакет с шашлыком, потом выключила второй телевизор.
– Максимка, ау! Я покушать принесла. В детской было пусто. Кровать разобрана. На смятой подушке сидела старая плюшевая обезьяна. Из магнитофона хрипел какой-то модный эстрадник. Алиса выключила музыку. Стало тихо. Городок «Лего» посреди комнаты был наполовину разобран. Рядом валялась картонная коробка с деталями конструктора.
– Малыш, где ты? – прошептала Алиса, присела на кровать, потом вскочила, бросилась в ванную, заглянула в туалет, в большой стенной шкаф в прихожей, почувствовала, что уже совершенно бессмысленно мечется по пустой квартире.
Остановившись посреди прихожей она крепко зажмурилась на секунду, чтобы остановить головокружение и хотя бы немного успокоить бешеное сердцебиение.
Входная дверь закрывалась на английский замок. Открыть отмычкой или стандартным ключом ничего не стоит. Домофон значения не имеет. Между девятью и десятью вечера половина подъезда выходит гулять с собаками. Посторонний человек может прошмыгнуть вместе с собачником. Если он не выглядит как бомж, его пропустят без всяких вопросов и сомнений. И двоих пропустят, и троих. Она сама сколько раз пропускала посторонних не глядя!
Но кто-то мог заметить… Нет, что за ерунда? Максимка большой мальчик, он добровольно ни с кем не ушел бы, а тащить его силой, рискуя быть замеченным…
Пуховая зимняя куртка, теплые сапоги – все на месте, на вешалке в прихожей. Шапка и шарф в рукаве.
Она вернулась в Максимкину комнату. Головокружение не прекратилось. Комната плыла перед глазами с дикой скоростью.
Могли надеть другую куртку, старую дубленку. Она висит в шкафу в детской. Ведь не потащили же его раздетого, в старых джинсах, в тонкой фланелевой ковбойке, в домашних тапочках.
Она шагнула к шкафу, шарахнулась лбом о железную лестницу спортивного комплекса, вскрикнула и сквозь нестерпимый звон в ушах, совсем издалека, услышала:
– Мам, ты уже пришла?
Сначала она заметила тапочки на полу, потом медленно подняла глаза вверх, к потолку.
От потолка до крыши большого старинного платяного шкафа тянулось ветхое байковое одеяло, в которое она заворачивала Максима, когда он был совсем маленький. Огромные гвозди вбиты в потолок, к ним привязаны обувные шнурки, продернутые по углам одеяла. Получилось что-то вроде палатки. Из этой самой палатки и торчала взлохмаченная Максимкина голова.
– Классное у меня гнездо? – спросил он, отодвинул край одеяла и ухватился за лестницу спортивного комплекса. – А ты давно пришла? Я там, кажется, заснул. Слушай, залезай ко мне, посмотри, как я все оборудовал. Мам, ну ты чего? Я всего три гвоздя вбил в потолок, видишь, штукатурка не осыпалась, никаких лишних дырок нет. Ну, ты лезешь ко мне? Или я спускаюсь.