Любимые забавы папы Карло

– Ну и что вышло из этой затеи?

– Что? – эхом повторила я, чувствуя, что начинается головная боль.

– А ничего, – с горечью констатировала старушка, – мой муж умер относительно молодым от инсульта. То же самое случилось и с Владимиром Поповым. Что стряслось с Зиной и Игорем, понятия не имею. Коля Малина давно погиб от пьянства. Вот сына его Эдика я видела довольно часто, он в старших классах начал дружить с Мишей и иногда приходил к Поповым в гости. Очень агрессивный парень вырос. С ним какая-то неприятная история случилась, вроде он в тюрьму попал, точно не скажу. Петя испарился без следа. Вера умерла, Миша сначала жил около меня, но старался не общаться, пробежит мимо, улыбнется, буркнет: «Здрассти», – на этом все.

Затем он вообще исчез, квартиру сдал. Правда, ее отремонтировал. Наверное, где-то работает, раз сумел деньги собрать, ремонт по нынешним временам дорогое удовольствие.

– А как же лаборатория?

Полина махнула рукой:

– Там все развалилось сразу после смерти Паши и Владимира. Наверное, соответствующие органы, наблюдая за семьями, поняли, это эксперимент обречен на глобальную неудачу. Ну о какой расе сверхлюдей может идти речь? У пьяницы Малины бог знает кто родился, алкоголик с младых ногтей, про Поповых и вспоминать нечего. Расформировали нас, затем наука вообще этому государству не нужна стала, вот и пошла моя служба прахом. Знать бы, что так получится, постаралась бы изо всех сил остаться тогда во Владивостоке. Всем жизнь Володя Попов поломал. Это он виноват, весь в Демьяна пошел, решил человечество осчастливить, а на деле людям жизнь поломал.

Я только о Лене Ивановой ничего не знаю, но думаю, что и у нее ничего хорошего не получилось. Первая девочка погибла, а вторая такая болезненная родилась, прямо катастрофа. Как она на свет появилась, Иванова практически из больниц не вылезала. Потому что у ребенка то отит, то бронхит, то ветрянка, то скарлатина. Хоть Лена из всех нас самая истовая была, очень в эксперимент верила. Но, увы, получается, зря мы жили и работали. Демьян Попов что-то не так рассчитал, а Владимир не сумел лекарство усовершенствовать. Грустно очень.

Качая головой, Полина Михайловна встала, подошла к холодильнику, достала оттуда валокордин и начала тихо говорить:

– Раз, два, три…

Я смотрела, как прозрачные капли медленно падают в рюмку. Науку двигают вперед слегка ненормальные, очень упертые люди. На стене кабинета у великого физика Нильса Бора висел плакат: «Вечного двигателя не существует, это знают все. А вдруг?»

Вот этот вопрос: «А вдруг?», заданный тогда, когда все решили, что ничего сделать нельзя, и стимулирует настоящих ученых, которые не всегда удосуживаются защитить диссертации, полагая, что не в докторской и не в «любительской» работе смысл. Но всему свое время. Сколько поколений мечтало о полетах? Какое количество мужиков, смастерив крылья, прыгало вниз с колоколен и разбивалось насмерть? В конце концов люди твердо поняли – от земли способны оторваться только птицы, и успокоились. Но остались единицы, уверенные в обратном, и теперь мы садимся в самолеты и штурмуем космос.

Может быть, когда-нибудь и появится вакцина бессмертия и люди станут существовать вечно, посвящая долгие годы творчеству, а не пьянству. «Жаль только, жить в эту пору прекрасную уж не придется ни мне, ни тебе» – так, кажется, сказал классик. Ни Демьяну Попову с соратниками, ни Владимиру с потомками коллег предка не удалось создать вакцину. Но меня сейчас волнует только один вопрос.

– Вы знаете, где Миша? – спросила я у Полины Михайловны.

Та уставилась в окно.

– Нехороший он человек вырос.

– Я это уже поняла.

– Обманывал людей филигранно, у многих в нашем доме взаймы разные суммы взял и исчез, – горестно покачала головой Полина Михайловна. – Он, вообще-то, с детства особым талантом к вранью отличался! Такого мог наплести, заслушаешься, а потом случайно выяснялось – набрехал. Только Вера считала это его свойство талантом актера или писателя. Дескать, Миша не врет, просто у него отличная фантазия. А на мой взгляд, за такое мальчика следовало наказывать.

– Не подскажете его новый адрес? – с надеждой спросила я.

– Не знаю его, – ответила старушка.

Я чуть не зарыдала от обиды.

– Совсем не в курсе?

– Абсолютно, – уверенно сказала Полина Михайловна, – мы с ним не общались вовсе. И не припомню, когда виделись.

– Но зачем тогда вы мне так долго рассказывали про лабораторию и судьбу Поповых?