Любимые забавы папы Карло

Полина Михайловна улыбнулась:

– Вы же ищете Мишу, значит, должны быть в курсе дела. А потом… знаете, я все время одна и одна, поговорить не с кем, а столько выплеснуть надо. Вот умру, и никто никогда про седьмую лабораторию и не узнает.

Я постаралась скрыть раздражение. Значит, старушка, страдающая от отсутствия общения, поймала меня на крючок. Следовало сообразить, в чем дело, едва она завела рассказ про Ленина и 1919 год. Ну почему я не догадалась? Ведь хорошо знаю, что многих пожилых людей хлебом не корми, а дай им в подробностях рассказать свою биографию. В нашем дворе живет Андрей Силантьевич, девяностолетний старик, сохранивший отчасти разум. Местные жители боятся его, как огня. Целыми днями дедушка сидит у подъезда, поджидая жертву. Не дай бог вам вежливо сказать ему:

– Добрый день.

Мимо дедули нужно мчаться со скоростью ветра, не обращая внимания на издаваемые стариком гудки, в противном случае тебя торжественно усадят на скамейку и заведут бесконечный рассказ о нэпе, Второй мировой войне, пятидесятых годах… Торопиться Андрею Силантьевичу некуда, в слушателя он вцепляется мертвой хваткой, и остается лишь, мерно кивая головой, погибать под лавиной совершенно неинтересных тебе сведений.

Мне же попался Андрей Силантьевич в женском обличье. И еще неизвестно, правду ли рассказала сейчас истосковавшаяся по слушателям старуха. Истории того же Андрея Силантьевича порой сильно разнятся. Иногда он сообщает о том, как ловко крошил истребители фашистов, а затем, забыв, что представлялся летчиком, говорит:

– Наш батальон первым форсировал Днепр.

Вот и пойми, кем он был на самом деле? Лично мне кажется, что Андрей Силантьевич попросту перекладывал в штабе бумажки, героем всех сражений дедушка стал потом, сидя на лавочке у подъезда!

Навесив на лицо фальшивую улыбку, я сказала:

– Огромное спасибо.

– Так не за что, – прищурилась Полина Михайловна, – приходите почаще.

– Обязательно.

– Давайте завтра?

– Ну…

– Значит, я вас жду?

Я вздохнула:

– Увы, в этом месяце не получится.

– Но почему? – расстроилась старушка. – Мы же подружились.

– Уезжаю отдыхать, – лихо соврала я, – до конца… э… ноября.

– Скажите, пожалуйста, какой длинный отпуск!

– Да, верно, – говорила я, быстро двигаясь к двери, – именно так! Я работаю на вредном производстве, вот и заслужила!

На следующее утро я, зевая во весь рот, вползла в здание телецентра. Если сказать, что я стала жертвой жестокой депрессии, это не объяснит ничего. В душе был полный мрак. Каким образом можно помочь Кире, я попросту не понимала. Проделала огромную работу, узнала, кто на самом деле скрывается под именем Эдуарда Малины, нашла адрес Михаила Попова и… абсолютный облом. Тупик. Мерзавец, ловко обманувший глупую Киру, растворился без следа в огромном мегаполисе. Многие преступники хорошо знают, лучше всего прятаться в многомиллионной Москве, тут тебя сам черт не найдет!

Сколько времени Нифонтову продержат в больнице? Ладно, пусть еще месяц, а что дальше? Рано или поздно Борис спросит у жены: «Где ожерелье?» И что той отвечать? «Положила в банк, а в какой, не помню»?

Может, попросить Лизу, чтобы та сказала Боре: «Твоя жена страдает амнезией. Она вследствие комы частично потеряла память»?

Но, насколько я знаю Борю, он начнет методично объезжать все банки и искать драгоценности. Борис не из тех людей, которые способны забыть о дорогой, купленной им на собственноручно заработанные деньги вещи.

Ну и положеньице!

Тяжело дыша, я ввалилась в гримерку и обнаружила там совершенно незнакомую девушку, одетую в униформу телеработников: мятые джинсы и не слишком чистую футболку.

– Ты Виола, новый редактор по гостям? – налетела она на меня. – Держи список.

Я взяла бумажку. Первым номером шла фамилия Сорькина, вторым Капустняк.

– Сначала притащишь эту, – ткнула пальцем в цифру 2 девчонка.

– Тебя как зовут? – сросила я.

– Люся, разве не знаешь?

– Нет, мы же до сих пор не виделись.

– Ерунда, – отмахнулась Люся, – беги за Капустняк Олесей.

– Но вначале идет Ирина Сорькина.

– Она предупредила, что подъедет позже.

– Ладно, в общем-то, мне однофигственно, – согласилась я, – Капустняк так Капустняк. Только кто она? А то еще попаду в дурацкое положение.

Люся хихикнула.

– Олеся – та, которой открылось!

– Что? – заморгала я.

– Все, – окончательно развеселилась Люся, – смысл жизни и прочее. Ну как правильно питаться, что следует делать, чтобы не болеть.