Любимые забавы папы Карло

– Как? Проверять тебя прислали, так смотри. Ну народ! Ладно я, со мной понятно, мы с Нюшей кучу лет дружим, а если посторонний кто придет? Надо ж все досконально изучить, до ниточки, еще и на подопечного полюбоваться, вдруг под платьями синяки?

– Меня зовут Виола Тараканова, – быстро сказала я, – вот паспорт. Я под именем Арины Виоловой пишу детективы, вы, наверное, криминальную литературу не читаете?

– Нет, – спокойно ответила Нина, – только про здоровье что-нибудь и по садоводству. Я приняла тебя за проверяющую из фирмы, они любят неожиданно нагрянуть, чтобы клиента врасплох застать, понимаешь?

– Вообще ничего не соображаю!

– Зачем же к Нюше заявилась?

– Мишу ищу, мужа Василисы.

– А-а-а! Она умерла.

– Я это только сейчас узнала, к ней самой направлялась, а налетела на Анну Сергеевну. Кстати, спасибо вам, я очень испугалась, когда хозяйка про сатану разговор завела. Похоже, Лапина сумасшедшая.

– Есть немного, – согласилась Нина и очень тихо поинтересовалась: – А Миша-то тебе зачем?

День сегодня выдался жаркий, я очень устала и практически ничего не ела, да еще к вечеру город окутала не долгожданная прохлада, а липкая духота. Воздух сгустился до такой степени, что его можно раздвигать руками. Еще я очень обиделась на Олега, обалдела от путешествия на общественном транспорте и сильно перенервничала, сообразив, что имею дело с умалишенной женщиной. Поэтому неудивительно, что на вопрос Нины я совершенно автоматически ответила:

– Он негодяй, обокравший мою подругу. Впрочем, я не собираюсь подавать заявление в милицию. Пусть просто вернет ожерелье!

Нина потерла лоб ладонью, протяжно вздохнула и предложила:

– Пошли ко мне, там и побалакаем.

Мы переместились в соседнюю квартиру, которая, в отличие от просторных хором Анны Сергеевны, оказалась однокомнатной, тесно заставленной мебелью. В помещении, служащем жильцам и спальней, и гостиной, и детской, и кабинетом одновременно, буквально некуда было ступить.

– Видишь, как живем? – невесело вздохнула Нина. – Четверо нас тут – я, дочь, зять и внучка. Ну просто ум за разум заходит. Это сейчас никого нет, отпуск у детей, они на Волгу поехали, в дом отдыха. Меня, правда, с собой звали, только я отказалась. Пусть уж своей семьей побудут, без бабки. Зять у меня золото, а не мужик, таких и не найти, любит тещу, словно мать родную. Только я хорошо понимаю, мужу с женой охота иногда вдвоем остаться, а у нас как устроиться? Ночью они на тахте, я на раскладном кресле, Олечка в кроватке. Один кто повернется, остальные мигом просыпаются. Хотела в кухню перетащить свою лежанку, да она там не встанет, а в коридоре у нас гардероб. Собственно говоря, из-за этого я и решилась Нюшу опекать. А еще виноватой себя чувствую. Мишу-то я Васе привела! Ладно, по порядку все расскажу, пошли на кухню, чайку глотнем. Эх, похоже, я страшное дело сделала, но ведь хотела как лучше, ну кто ж знал, что так выйдет? Владимир Семенович, как мне тогда казалось, очень уж жестоко поступил. Вера так убивалась! Он на работу уйдет, она в слезах на кровать валится, при нем-то боялась, муж жене горевать запретил. Ну и решили мы их поменять…

Знакомые имена заставили насторожиться.

– Кто такие Владимир Семенович и Вера? – быстро перебила я Нину.

– А хозяева мои, Поповы, – пояснила женщина, – домработницей я у них долго прослужила, потом Вера велела: «Учись на медсестру, неужели хочешь всю жизнь с тряпкой по людям бегать? Приобретай профессию».

Я вцепилась пальцами в стол.

– Нина, простите, не знаю вашего отчества…

– Михайловна, только я к нему не приучена, – ответила хозяйка.

– Очень прошу вас, объясните все по порядку!

Нина заправила за ухо прядь волос.

– Чего уж теперь! Давно все покойники. Мишу и впрямь отыскать надо. Начудил выше крыши, наломал дров. Кашу мы с Верой заварили вместе, а разгребать придется мне одной. Может, еще тот и жив… И не знаю, что с ним… Ладно, попытаюсь спокойно растолковать.

Ниночка Резникова жила в подмосковной деревне сиротой. Родители ее допились до смерти, от них в наследство ей достался дом, хороший пятистенок, сарай с коровой и куры. Правда, хозяйство было запущенным, а буренка больной, но Нина работы не боялась. Она служила дояркой, была на хорошем счету и являлась любимицей не только председателя колхоза, но и, что намного важнее, его жены. Нина не пила, не курила, по мужикам не шлялась, к пяти утра исправно прибегала на ферму, и председательша помогала старательной девушке, приказывала мужу поощрять лучшую работницу, выписывать ей премии. Ниночка встала на ноги, а в благодарность успевала за длинный летний день обработать два огорода: свой и председателя. Только не надо думать, что Нина отрабатывала барщину. Нет, ей, с одной стороны, было в радость помочь пожилым, явно любившим ее людям, с другой, председательша чем могла содействовала Нине. В частности, она предложила ей: