Любимые забавы папы Карло

Два месяца Попова молча шарахалась по комнатам. Нина по вечерам старательно молилась. «Отче наш» и «Богородица, дева, радуйся» она не знала, поэтому шептала придуманную самой молитву:

– Боженька, милый, пусть Верушка очнется и заплачет.

Нина очень хорошо знала, если баба от горя окаменела и молчит, жди беды. Коли воет и рвет на себе волосы, то скоро заулыбается. Поэтому домработница очень обрадовалась, увидев однажды, как по щекам хозяйки катятся слезы.

Нина бросилась к Вере:

– Родная!

Хозяйка прижалась к домработнице и разрыдалась в голос.

– Ну, ну, – гладила ее по спине Нина, – отпустило, слава богу, теперь выздоровеешь!

Вера проплакала день. Перед приходом мужа она умылась, напудрила лицо и с невозмутимым видом села ужинать. Впрочем, точно так же она повела себя и завтра, и через неделю, и спустя месяц. О Юре и Ане она никогда не заговаривала, зато часто сокрушалась по поводу Миши и Пети. Сначала Нина согласилась с обожаемой хозяйкой. Мальчики и впрямь получились непростые. Петя ни секунды не сидел на месте, постоянно шумел, требовал неусыпного внимания и постоянной заботы. Он ухитрялся забираться в самые невероятные места и хватать все, что плохо лежит. К вечеру обалдевшей Нине казалось, будто у ребенка десять цепких ручонок со ста егозливыми пальцами. А еще Петя не спал ни днем, ни ночью, как-то раз он ухитрился стащить со стола бутерброд, который Нина приготовила для себя.

– Просто наказанье, – вскрикивала Вера, – ну за что это мне!

Миша тоже вызывал недовольство матери. Но другим, полярным поведением. Малыш оказался на редкость апатичным и отставал в физическом развитии, поздно заговорил. Вернее, он отделывался от пристающих к нему людей некими возгласами. Если мать спрашивала: «Миша, хочешь обедать?» – то чаще всего в ответ слышала:

– М-м-м.

– Да или нет? – сердилась Вера.

– М-м-м.

– Скажи нормально, – требовала мать.

– Ага, – шептал Миша.

– «Ага» – это непонятно!

И тут Миша вообще замыкался. Стоило ему понять, что мама впадает в гнев, как у него мигом отрубалась речь. Став старше, Миша приобрел привычку сидеть один в полутемной комнате, свет зажигать он не разрешал. Петя рыдал, оставшись без ночника. Миша мычал, Петр болтал без умолку. Мишенька не играл, предпочитая тупо стоять около машинок, Петя устраивал гонки, гоняя по квартире на веревочке самосвалы и грузовики. Если бы мальчиков перемешать, потом снова слепить, то, вполне вероятно, на свет явилось бы два вполне нормальных пацаненка.

Одно время Нина сильно жалела Веру, и было за что. Дети у ее хозяйки получились неудачными, самым симпатичным, умным, развитым был Юра. Только вон что он учудил. А потом пришла весть, что Юра умер от дифтерита. Господь сам наказал малыша за убийство сестры.

Потом у Нины начали раскрываться глаза, и она вдруг ясно поняла: Вера не любит мальчиков. Мать корежит при виде сыновей, она орет на них, срывает на малышах злобу, раздает им исподтишка подзатыльники. Причем стоит на пороге появиться мужу, как жена моментально делается заботливой и ласковой мамашей. Она обманывала супруга. Владимир велел Вере заниматься с детьми по особым книгам. Два часа в день следовало посвящать Мише, два Пете. Мать уходила в так называемую «школьную» комнату и запирала дверь. Нина, полагавшая, что хозяйка то ли читает ребенку книгу, то ли лепит с ним из пластилина, никогда не совалась в помещение, но один раз оттуда донесся такой отчаянный детский крик, что Нина опрометью бросилась к двери, распахнула ее и увидела Петю, крепко-накрепко привязанного к высокому стулу, на столике перед ним лежала помятая, изорванная книга и длинный, скомканный кусок пластыря. Нина посмотрела на личико красного от плача малыша, перевела взгляд на мирно спящую на диване Веру… и тут домработницу осенило. Ничем ее хозяйка с детьми не занимается. Просто сажает их в стульчик и укладывается на диван. Миша в силу характера спокойно сидит, уставившись на книжку, а Петю приходится привязывать и заклеивать ему рот, чтобы егозливый мальчишка не орал благим матом.

Нина схватила Петю и прижала к себе.

– Эй, – спросила, садясь на диване, Вера, – с какой стати ты сюда вошла?

– Петечка очень кричал, – ответила Нина.

– Вот ведь горе, – зевнула Вера, – просто унесло меня, на секунду глаза закрыла.

Нина взяла в руки пластырь.

– Можно это выбросить?

Вера посмотрела на смятый комок липкой ленты, перевела взгляд на Нину и зарыдала в голос. Домработница бросилась к хозяйке.