Горе победителям

– Пираты!!! – кричали с мачты. – Пираты!

И вот я приказывал наводить орудия. Старинные пушки дружно рявкали с борта, и пиратский корабль погружался в пучину вод.

Сейчас я пожалел, что со мной нет Мушкетера. Обычно он раньше всегда подключался к этой игре. Стоило мне засмотреться на Космос и задуматься, как тут же у меня в голове эта черная пустота превращалась в голубой океан. Синее небо и жаркое тропическое солнце. Я действительно оказывался за штурвалом парусника. В этом воображаемом мире, созданном Мушкетером, были бои с пиратами и освобождение из плена красивых девушек. Были подвиги и пиры. Мы с ним танцевали вокруг костра с одним из спасенных нами племен на Гаити, помогали бежать из тюрьмы отважным героям, которых упрятали туда коварные недруги. А потом… а потом было возвращение в постылую реальность, где не было ничего, кроме воспоминаний, боли и всепоглощающей жажды мести. Позже я встретил Фильхифа и гуэлов. Тогда я впервые задумался над тем, что моя боль кажется уже не такой и страшной. Может, это было жестоко или неправильно, но чужая боль в некотором смысле помогла мне справиться с моей. У меня появились друзья. И вроде бы я стал не одинок в этом мире. Потом к нам присоединился Тигар… Можно ли считать мальчишку другом? Никогда не думал над этим. Оказалось – можно. И оказалось, что из всех он единственным другом и был. Я стал меньше бывать в том придуманном мире. Появился интерес и в этом.

А потом… потом я узнал правду. Что было дальше, я помнил уже урывками, сквозь пелену ненависти к тем, кто искалечил всю мою жизнь и убил моих родителей. А сейчас я словно медленно просыпался от долгого кошмарного сна. Оставалось только с ужасом озираться вокруг и спрашивать себя: «Что же я натворил? Неужели это был я?»

Опять начала медленно нарастать злоба. Хорги! Это они виноваты во всем, что натворил я. Именно они превратили меня в такое чудовище. Вот встречусь с дролами, договорюсь…

Я замер. Опять! Бороться с собой было трудно. Я был сильный. Мне ничего не стоило скрутить в баранку железный прут. Я мог выдернуть с корнем дерево, особо не напрягаясь. Проломить голой рукой бетонную стену. Но вся эта сила не могла помочь мне в той внутренней борьбе, что с переменным успехом я вел с собой. Я понял, что если сейчас же не отвлекусь на что-то, то опять потеряю над собой контроль, и тогда… тогда еще неизвестно, что может натворить то чудовище, что сидит во мне, находясь за пультом управления истребителя. И тут мелькнула спасительная мысль: «А почему, собственно, я должен мучиться в неведении? Ведь есть возможность узнать, что там происходит на яхте». Это было как-то нечестно, но я понимал, что иначе просто сойду с ума или снова выпущу на волю «чудовище».

– Мушкетер, – вызвал я по закрытому каналу. Теоретически этот канал запеленговать было невозможно. Но даже если его и засекут, то вряд ли это что даст.

– Кир? Наконец-то. А я все думал, догадаешься ты или нет связаться со мной. Самому навязываться не хотелось.

Это что-то новенькое. Мушкетеру не хотелось навязываться? Обычно он делал это без всякого смущения. А биокомп растет. Я имею в виду – действительно растет. Набирается опыта.

– Что там у вас?

Мушкетер дал картинку. Я увидел пустые отсеки. Только Тигар грустно сидел за столом в кают-компании, качал ногой и с тоской смотрел на монитор, в котором отображался вид за окном.

– Его не взяли с собой, – объяснил мне Мушкетер. – Вот он и обиделся. Тем более он считает, что они не выполнят твоей просьбы.

– И он спокойно сидит?! – удивился я. Не похоже на Тигара. Обычно он предпочитал действовать, а не думать.

– Он бы ушел. Но я не пустил. Он меня уговаривал. Говорил, что за всеми надо проследить. – В голосе Мушкетера послышались озабоченные нотки.

– И почему ты его не пустил? – с интересом спросил я.

– А нечего ему там делать. Если твои друзья выполнят твою просьбу, то он будет только под ногами у них путаться. Если предадут, то он все равно помешать не сумеет. Глупостей наделает, а помешать не сумеет.

– А ты как думаешь? Что будет?

– Я? – Мушкетер задумался. Потом честно ответил: – Не знаю. Если бы не гуэлы, то я бы сразу сказал, что они тебя предадут. Фильхиф – с угрызениями совести и за информацию о своей расе. Жек – из страха перед тобой. Но гуэлы… они принесли тебе клятву. Твоя жизнь – это и их жизнь. И они в силах заставить остальных выполнить твою просьбу.

– Тогда почему ты говоришь, что не знаешь?