Горе победителям

– Шагаем, – отозвался Фильхиф. – Я же ведь говорил, что надо было поближе к городу приземлиться, – не удержался он от замечания.

На этот раз я промолчал, в душе считая кроамца правым. И дернул меня черт осторожничать. Но менять что-либо было поздно, а сожалеть о сделанном просто глупо. Приняв решение, стоило придерживаться его. Поэтому я только укоризненно посмотрел на Фильхифа, закинул рюкзак на плечи и зашагал дальше. Рядом пристроился Ворск.

– Несолидно это, – заметил он.

– Что? – удивился я.

– Ну вот так вот шагать. Если мы хотим убедить кого-то в том, что мы люди солидные… или хотя бы в том, что с нами стоит иметь дело, то нам нужны местные средства передвижения. Я ведь еще с орбиты заметил, что пешком здесь никто не ходит. Либо верхом на тех странных животных, либо в повозках.

Я покосился на Ворска.

– Интересно, а ты умеешь ездить на тех странных животных?

Ворск ничуть не смутился.

– Научиться хотя бы держаться в седле недолго. Но лучше приобрести повозку. Все-таки мне кажется, что четверо пеших людей выглядят довольно странно в глазах местных жителей. Да еще с саблями на боку.

Да, в этом действительно есть что-то глупое. Я не знаю, как там у гуэлов обстояло дело с историей, но лично я прекрасно понимал всю нелепость ситуации. Трудно представить кавалериста с саблей, бредущего куда-то пешком. Я покосился на свое оружие. Им можно было фехтовать и на земле. Я специально попросил Мушкетера соорудить его с этим расчетом. Но… все равно нелепо.

– У тебя есть конкретные предложения?

Ворск пожал плечами.

– Купить. Местные деньги у нас есть.

О да. Никель у нас был. Именно он здесь служил эквивалентом денег. Но вот была другая незадача… Я демонстративно огляделся.

– У кого? – поинтересовался я.

– Я это к тому, чтобы при встрече не упустить момент.

Да, сразу было понятно, что гуэл – дитя технической цивилизации. В этом отношении у меня все же перед ним было преимущество. Именно поэтому я мог представить себе трудности, которые не учел Ворск. Если с местными верховыми животными все обстояло так, как на Земле, то… Ну, нелепо выглядят четверо пеших якобы кавалеристов, но еще нелепее будет, если окажется, что эти кавалеристы не разбираются в местных лошадях и не знают их цену. Лично я не знал. И был уверен, что не знают ни гуэлы, ни Фильхиф. Также я был уверен, что никто из нас не отличит самца от самки. Кто их знает, как местные животные отличаются. Может, по ушам? А может, они вообще однополые. Прежде чем заняться приобретением транспорта, необходимо еще многое о нем узнать.

Так мы и прошагали целый день, никого не встретив, изредка делая привалы. Мне вообще-то они были не очень-то и нужны, но вот остальные такой темп выдерживали с трудом. Особенно Фильхиф. Ближе к вечеру мы сошли с дороги и расположились на небольшой поляне в лесу, распределив дежурства. Первой ночи на незнакомой планете я всегда опасался. Еще с тех пор, как служил в исследовательских отрядах. Хотя, как правило, именно первые ночи и были наиболее безопасными. Не была исключением и эта. А вот утром нас ждал сюрприз…

Едва проснувшись, я услышал на дороге какие-то звуки, разговоры. В этот момент на поляну ворвались сразу пятеро кавалеристов. При виде нас они тут же вытащили свои винтовки.

– Вы кто такие? – поинтересовался один из кавалеристов.

Эта встреча хоть и не застала нас врасплох, но была неожиданна. Я же, получив возможность разглядеть странных «лошадей» вблизи, не сразу услышал вопрос. А поглядеть было на что. Эти животные больше всего напоминали уменьшенного тираннозавра в перьях. К тому же еще травоядного, судя по зубам в пасти. Передвигалось животное на двух массивных ногах, низко наклонив голову, ловко выдергивая траву на бегу. Именно этот наклон туловища позволял прицепить к нему седло. Иногда животные помогали себе передними атрофированными крыльями. Кажется, они служили им для сохранения равновесия.

– Кто вы такие, я спрашиваю? – раздраженно повторил вопрос командир всадников. Язык, на котором говорил всадник, звучал как-то странно, но был понятен. Этот момент мы выяснили еще на орбите и позаботились, чтобы нас на планете понимали без труда и наше произношение не вызывало подозрений. Для этого оказался достаточным всего один гипносеанс языка.

Только сейчас я оторвался от разглядывания животного и посмотрел на всадников, сообразив, что мои спутники, признавая меня командиром, не решаются заговорить первыми.