– Ты что себе позволяешь? – заорал певец. – Нахалка!
– Я просто спросила, – пожала я плечами, снимая фартук, – должна признать: идея прикинуться уборщицей, чтобы посмотреть на тебя, так сказать, в естественном виде, была не лучшей из тех, что приходят мне в голову! Я не предполагала, что ты предстанешь в столь натуральном виде, совсем голым.
– Ты кто? – совершенно растерялся Карно.
Я улыбнулась:
– Угадай.
Кирилл схватил со спинки стула полотенце, обернул его вокруг стройных бедер и зло сказал:
– Имей в виду, если ты успела щелкнуть меня, не вздумай опубликовать фото. Мой продюсер тебя по судам затаскает.
– И кто у нас продюсер?
– Роман Волков, – машинально ответил Карно.
– Его убили, – напомнила я.
– Да! Сейчас я рассматриваю новые предложения, – зачастил Кирилл, – их много! Просто я выбираю! Лучшего! Да ко мне в ряд такие люди стоят! Филипп Киркоров! Макс Фадеев! Айзеншпис! Все хотят Кирилла, мегазвезду!
– Ну на мегазвезду ты не тянешь, – спокойно ответила я, – так, небольшая звездулина, пятой категории. Насколько я знаю, тобой собирался Федор Рыжков заняться, близкий друг Сергея Крыжовникова…
– Кого? – тихо спросил Кирилл, комкая в руках край полотенца.
– Сергей Крыжовников, Архип Сергеев и Анатолий Богдан – владельцы «Русского радио», – пояснила я, – если бы Федор Рыжков взялся за тебя, то карьеру Карно можно было считать состоявшейся. Но Крыжовников, насколько я знаю, отсоветовал Рыжкову с тобой связываться. Федор тебе отказал в патронаже, сейчас ты врешь, не стесняясь! Никто из вышеперечисленных тобой продюсеров к Карно и щипцами не прикоснется, и знаешь почему?
Кирилл мрачно вздохнул, наглость и спесь слетели с него в один момент. Его красивые, но глупые глаза уставились на меня с огромным удивлением.
– Нет, – протянул он, – не знаю. – И потом быстро добавил:
– А мне никто и не нужен. Я мегастар!
– Ни Киркоров, ни Фадеев, ни Айзеншпис, ни Пригожин – никто с тобой возиться не станет, потому как ты, мой друг, птенец из гнезда Романа Волкова. А как думаешь, отчего Рыжков, мужчина рисковый, тоже решил держаться от тебя подальше?
– Нет, – жалобно протянул Карно, – ума не приложу. Вроде все хорошо шло, а тут он звонит и без объяснений рявкает: «Не до тебя мне сейчас».
Я реально припух! Так меня, мегазвезду, бортануть!
– К Рыжкову попала информация, что песни, которые ты поешь и выдаешь за свои, на самом деле принадлежат другому автору. Они были украдены Волковым, и теперь может выйти огромный шум, который Федору совсем не нужен. Вот Волков – тот свои «проекты» паровозом скандалов вытягивал из безызвестности. Ты, кстати, особо по поводу его гибели не переживай, жизни тебе на эстраде при Романе было года два. А Рыжков не такой, только его интересует личность творческая, думающая, а не поющая пустая башка.
– Кто? – пролепетал Карно.
– Это я так, к слову, не обращай внимания, – отмахнулась я, – четыре песни, которые ты исполняешь, очень оригинальны, музыка необычна.
Рыжков решил в тебя вложиться, хоть он, как и все, не переваривал Волкова, но теперь Федор узнал правду и прихлопнул идею. Понял?
– Вы кто? – Кирилл стал вежливым.
– Продюсер, который может работать с тобой, если узнает правду. Ты поешь свои песни? Ведь нет же!
Кирилл схватил со стола бутылку с водой, сделал пару огромных глотков, вытер лоб, потом вскочил, быстро запер дверь и велел:
– А ну, покажите карманы? Диктофона нет?
Я с готовностью встала и подняла руки вверх:
– Обыскивай.
Кирилл пошарил по мне руками, а потом, слегка успокоившись, сказал:
– Ага. А как ваша фамилия?
– Вообще-то меня зовут Виола Тараканова.
Сейчас я выпускаю на сцену молодую, но подающую надежды певицу Майю Капкину. Она сегодня на концерте перед тобой выступать будет.
– Никогда про вас не слышал!
– Детективы читаешь?
– А то! – оживился Кирилл. – Реально фанатею, но только от бабских. Мужики ваще плохо пишут, одни ужасы, а у теток все классно. Вот Арина Виолова, к примеру…
– Это я.
– Что "я"?
– Арина Виолова мой псевдоним.
– Гонишь! – заржал Карно. – Ща проверим.
Быстрым движением Кирилл схватил большую спортивную сумку, вытащил из наружного кармана карманное издание романа «Кошелек из жабы», уставился на фото, потом взвизгнул:
– Ну, блин! Прикол! Ваще! Супер! Никогда живого писателя не видел!