80  

Так он сюда на иномарке прикатил, а я на автобусе. Вот как в нашей стране все устроено. Умный, тонкий, понимающий музыку человек на своих двоих топает, а этот, язык не поворачивается его композитором назвать, на иномарке! И загородный дом имеет, и квартиру, и…

Дымов задохнулся от душившей его зависти.

– Почему вам не пришлась по душе недавно прозвучавшая музыка? – едва сдерживая смех, спросила я.

– Чайковского надо слушать! – процедил Дымов. – Выучить наизусть, как я, может, тогда собственное ничтожество понятно станет. Впрочем, я устал вести с вами пустые разговоры, да и не ровня вы мне, деточка, ни по уму, ни по таланту, ни по жизненному опыту! Читайте в пятницу «Новости культуры», вот там я дам беспристрастную, профессиональную, совершенно правильную оценку происходящему! Кстати, вы сами оделись непозволительным образом. В джинсы!

Завершив обличительную речь. Дымов встал и пошел к выходу. Я молча смотрела ему вслед. Ситуация перестала меня веселить. Интересно, сколько высоколобых критиков, призывающих с пеной у рта: «Давайте соберем все любовные романы, фантастику, детективы и сожжем их вместе с авторами на помойке», читали классику?

Кто из ярых ценителей «высокой» литературы на самом деле знаком с Флоренским или на худой конец с Достоевским? Кто наслаждается, перечитывая на ночь оды Ломоносова? Кто хорошо изучил Гончарова? И кто помнит Вяземского, Баратынского, Одоевского? Какое количество критиков носит в портфеле сборник Гумилева или Хлебникова? Ох, боюсь, правды нам не узнать! Меня терзают смутные подозрения, что наши критики – это неудавшиеся режиссеры, актеры, музыканты и писатели. У самих не получилось создать нечто свое, вот и топчут из зависти более удачливых и работоспособных. Потому что если ты состоявшаяся личность, то тебе в голову никогда не придет мысль говорить гадости о творческих людях, ехидничать по поводу их одежды, количества бывших мужей и внебрачных детей. Настоящий критик – это педагог, не только очень деликатно и умело показывающий недостатки, но и объясняющий, как их исправить. «Работать надо лучше», «петь следует вдохновеннее» – это же просто атас!

Такие фразы можно сказать любому! Но где у нас мудрые педагоги и где конструктивная, не исходящая желчью критика?

Я встала и увидела в кресле Дымова плоский серебряный кругляшок. Очевидно, из кармана критика выпал плеер. Сознавая, что поступаю неприлично, я включила его, интересно, что тонкий ценитель слушает для души? Моцарта, Вивальди?

Или Баха? А может, Прокофьева?

«Все будет хорошо, все будет хорошо, все будет хорошо, я это знаю, знаю…»

Верка Сердючка, в миру Андрей Данилко!

Сначала я расхохоталась, потом бросила ни в чем не повинный плеер в кресло. Я не имею ничего против Сердючки. Может, вы сочтете меня дурой, но я люблю, когда обещают: «Все будет хорошо». Просто очень жаль эстрадных певцов, которые попадают под обстрел таких, как Павел Дымов. Если бы я могла познакомиться с ними, то сказала бы: «Ребята, наплюйте на всех! Посмотрите в зал! Видите поднятые вверх руки? Вы поете для этих людей. Всем понравиться нельзя. Если доставили радость хоть одному человеку, уже жили не зря!»

* * *

Увидав Майю, я воскликнула:

– Ты гений!

– Издеваешься, да? – хмуро спросила девочка.

– Нет, конечно! Голос у тебя просто волшебный! Но зачем тебе эстрада? Ты сделаешь головокружительную карьеру на оперной сцене!

– Замолчи.

– Почему? Ты необычайно талантлива! Если сейчас, даже не выучившись, ты так поешь, то что же будет, когда окончишь консерваторию?

– Урод! – затопала ногами Майя. – Кретин!

Чмо!

– Кто? – вздрогнула я.

– Ты ничего не поняла?

– Нет!

– Я бедная! Нищая! Вот что случается с людьми, которым не хотят помогать.

– Ты о чем?

– У меня нет своего звукооператора! Я одна-одинешенька пробиться пытаюсь, – накинулась на меня Майя, – от тебя помощи никакой! Вообще! Спасибо фотки сделать помогла! Принесла я сейчас в клуб «фанеру», Сара пообещала, что их работник ее поставит, а что вышло?

– Не понимаю тебя, извини!

– Вчера в «Кото» был юбилей какой-то старперши, – взвилась Майя, – она велела классику гонять, ну и перепутал сегодня местный недоумок диски! Поняла? Не мое он поставил! Врубилась теперь? Это прима из Большого пела! Она-то уже выучилась и в Италии стажировалась! Я чуть не свалилась, когда звук пошел, хорошо, сообразила морду вверх задрать и лицо прикрыть! Стою, качаюсь, и только одного боюсь: сейчас этот придурок спохватится и поменяет диски! Слава богу, он полный профан! И не понял, что к чему!

  80  
×
×