Рокса, получив куртку, недовольно сморщилась.
– Когда время придет, буду знать, кого за смертью посылать.
– Простите, – пролепетала Вера.
– Эй, – насторожилась Рокса, – тебе плохо?
Че бледная такая?
– Душно тут!
– Это верно, – кивнула Рокса, – пять минут назад Полине плохо стало. Чуть в обморок не свалилась. На нее Витас целую бутылку воды вылил, чтобы сознание не потеряла. Пришлось ей майку стаскивать и новую натягивать. Кстати, убери футболку, чего она тут валяется.
Палец Роксы, украшенный дорогим кольцом, ткнул в оранжевый мокрый комок.
– Полина… – протянула Вера, – это кто такая? Певица?
Рокса хихикнула:
– Не, она секретарша самого Крыжовникова, его правая рука, впрочем, и левая тоже. Все ради хозяина сделает! С Полечкой дружить надо!
В голове у Веры мигом вспыхнуло воспоминание: Дана меряет платье в мастерской Элен. «Да Полина за Сергея горло любому перегрызет». В одну минуту официантке стала ясна картина преступления. Волков, обозленный на «Русское радио», подкупил Дымова, тот напечатал отвратительную статью. Архип, не сдержавшись, избил Романа и ушел. На неспособного двигаться продюсера наткнулась Полина и убила мужика. Вера услышала последние слова Романа, произнесенные мучительным шепотом:
– ..п.., п… Полина.., п.., помоги… Отомстила!
Рассказав Ане о своих догадках, Вера воскликнула:
– Теперь я буду в шоколаде.
– Что ты собралась делать? – испугалась подруга.
– Потом скажу.
– Лучше сейчас.
– Отстань!
– Ой, смотри, будь осторожной.
– Отвянь, я не маленькая, – топнула ногой Вера.
Аня замолчала, подруга выглядела сумасшедшей. Глаза Веры лихорадочно блестели, губы потрескались.
– Все теперь у меня будет, – бормотала она, – все! Стану звездой! Это Крыжовников велел Полине прирезать Романа.
– Глупости не неси, – воскликнула Аня.
– Он точно, – лихорадочно твердила Вера, – они все там подлецы! Песни за деньги в ротацию ставят, чужие мелодии воруют! Мою кассету, например!
– Ее Минна стырила, – напомнила ей Аня.
Но Вера была не способна трезво воспринимать действительность.
– Да, он ей велел, – бормотала она, – а потом приказал еще и Волкова убить, чтобы Сергеева подставить. Сразу двух зайчиков убил. И Роману отомстил, и от Архипа избавился. Все, теперь он один хозяин!
– Еще Анатолий Богдан имеется.
– И с ним потом разберется, – выкрикнула Вера, – ловко придумано. Вот черт!
– Ты о чем? – спросила Аня.
Вера скривилась.
– Да сперла у гадины Светки из сумочки помаду, дорогая штучка, золотой футляр с брюликом.
Сю бросила косметичку, а я постаралась, сунула добычу в карман, а теперь не найду. Пропала помада! Потеряла я ее. Жаль! Продала бы ее!
На следующий день Аня проснулась около полудня. Веры не было. Недоумевая, куда могла подеваться подруга, Аня поплелась пить кофе, но едва она насыпала коричневые гранулы в чашку, как на кухню ворвалась Вера и заорала:
– Ага! Вот и улика!
Аня уронила ложку.
– Ты о чем?
– Я ездила на «Русское радио»!
– Зачем?
– Надеялась с Крыжовниковым поговорить!
– Офигела совсем.
– А вот и нет! Думала, скажу ему: «Эй, лысик, хочешь, чтобы я молчала, ставь меня в ротацию».
Аня замахала руками:
– Ужасно! Скорей собирай чемодан и уезжай домой.
Вера плюхнулась на табуретку.
– Ты с потолка упала? За фигом мне в Зажопинск рулить, когда наконец счастье привалило?
Да Крыжовников, чтобы хвост из капкана вытащить, меня в зубах на «Золотой граммофон» принесет. О-о-о! Лучшая премия моя!
– Вера, очнись!
– Моя! Моя! Слава! Фанаты! Деньги! Да мне Пугачева кланяться станет! О-о-о, – ликовала потерявшая всякий разум Вера.
– Ты еще не записала ни одного шлягера! – напомнила ей Аня. – Тебя никто не знает, ты близко к сцене не подходила. Очнись! Пойди прими холодный душ и бегом на вокзал.
– Крыжовников все для меня сделает!
– Уматывай живо!
– Еще чего!
– Тебя убьют!
– Никогда! Я свидетель!
– Свидетелей как раз и убирают!
– У меня есть улика, – заверещала Вера, – вот!
Лихорадочно трясясь, девушка расстегнула сумку и выложила на стол розовую салфетку с золотой надписью «Монте-Карло».
– Зачем тебе она? – изумилась Аня.
Вера радостно рассмеялась:
– Сюда смотри! Видишь? Это что?
– Газета «Жизнь», – ответила Аня.