Двор был пуст. Выглядел он не таким заброшенным, как у Ани, но и ухоженным его не назовешь.
– Эй, – заорала я, – а ну, выходи! Смотри, как ты меня гайкой ушиб, до крови.
Продолжая кричать, я поднялась на крыльцо и обнаружила на двери железный навесной замок самых устрашающих размеров. Усмехнувшись, я присела и пошарила под крыльцом. Подавляющее число деревенских жителей прячет там запасные ключи. Но здесь под ступеньками мои руки ничего не нащупали. Решив не сдаваться, я обошла вокруг избы. Частенько сельские дома имеют второй вход. Отчего я не ушла, поняв, что избушка заперта снаружи? А кто, по-вашему, швырялся гайками? Нет, внутри есть человек!
Черного хода не существовало. Я приблизилась к окну и попыталась заглянуть внутрь. Тщетно, взгляд наткнулся на задернутые гардины.
– Эй, – крикнула я, – вы где?
– Помоги, – прошелестело сверху, – спаси, убивают.
Я задрала голову и увидела круглое окошко под самой крышей.
– Кто там? – завопила я.
Сверху спланировал кусок газеты, крупные, пляшущие буквы, написанные карандашом на полях, слились в фразы: «Я на чердаке. Лестница внизу».
Чуть поодаль и впрямь стояло шаткое сооружение, сбитое из тонких палок. Не раздумывая долго, я передвинула лестницу так, чтобы она достигала окошка, и резво полезла вверх. На середине пути мне стало страшно, но не отступать же от намеченной цели, тем более что сверху периодически доносился тихий, словно шелест травы, голосок: «Помоги».
Наконец руки уцепились за край окошка.
– Откройте, – постучала я по стеклу.
– Помоги, – долетело из форточки.
– Распахните окно!
– Помоги.
Делать нечего, пришлось снять с ноги босоножку и ударить ею по давно не мытому стеклу. Голову я на всякий случай втянула в плечи, но, к моему удивлению, на меня не посыпалась груда осколков. Отчего-то стекло, почти целиком вылетев из рамы, упало внутрь чердачного помещения. Я заглянула в образовавшуюся дыру. Непосредственно у моего лица оказалась кровать, на которой сидела взлохмаченная, худая девушка. Увидев меня, она вскрикнула:
– Помогите!
– Ты кто?
– Мила.
– Что здесь делаешь?
Девушка заплакала и бессвязно залепетала:
– Федор… убить… спаси…
Поняв, что у нее сейчас начнется истерика, я быстро сказала:
– А ну-ка возьми себя в руки. Лучше скажи, где Федор.
– Он уехал, – шмыгнула носом Мила, – Федор всегда утром уматывает.
– Когда вернется?
– Обычно вечером возвращается.
Я повеселела.
– И что у тебя случилось? Почему сидишь на чердаке и ревешь?
– Меня Федор запер.
– Зачем?
– Он бандит, – выпалила девчонка, – пожалуйста, умоляю, помоги мне бежать!
– Давай вставай, – велела я, – и лезь в окно.
– Не могу.
– Почему?
– Меня привязали за ногу, вон видишь?
Мила потрясла тонким, длинным кожаным ремешком.
– Гад, – с чувством произнесла она, – мерзавец, он так рассчитал, что я могу только с кровати слезть и до ведра дойти, два шага сделаю, и все, дальше ремень не пускает. Он крепкий, не разорвать, я даже перегрызть его пыталась. Куда там! Ты принеси секатор, знаешь, такие ножницы, кусты постригать, только поторопись, а то, не ровен час, Федор раньше заявится, мне тогда каюк придет.
Быстрее птицы я полезла назад, добежала до участка Лены и заорала:
– У тебя есть секатор?
– А как же, – меланхолично ответила соседка.
– Дай мне на время.
– Сейчас, – спокойно сказала Лена и ушла в сарай.
Минуты мне казались годами, наконец соседка появилась во дворе.
– На, – она сунула мне большие садовые ножницы.
Я побежала к избе Федора, забыв сказать доброй Лене спасибо.
Мила перерезала ремешок и ловко спустилась по лестнице вниз. Когда она очутилась на земле, я увидела у нее на щиколотке железное кольцо с небольшим замком, от него тянулся крохотный кусочек ремня.
Девчонка пошевелила ногой.
– Прикольно выглядит, да? Слушай, ты меня в Москву не отвезешь?
– Извини, но я не умею водить машину, да и нет ее у меня.
– А… а… Ну тогда проводи хоть до шоссе.
Я кивнула, и мы пошли к калитке. Металлическая дверца, совершенно гладкая снаружи, изнутри имела удобную ручку и еще запиралась на огромную щеколду. С трудом отодвинув ее, я сказала:
– Странно, что у Федора по участку не бегают штук шесть волкодавов с оскаленными пастями.
– У него аллергия на шерсть, – хмыкнула Мила. – Слушай, мне это кольцо с замком сейчас не снять. Дай свои носки, натяну их на ноги, чтобы народ не пялился.