Концерт для колобка с оркестром

Но кое-кто из алкоголиков был близко знаком с учреждением, отчего-то названным профилакторием.

От лагеря ЛТП отличался немногим: бараки, охранник, рабочие цеха, плац для построения, отряды и походы строем, с песней в клуб. Нравы тут были чуть помягче, чем на зоне, воспитатели подобрее, а больница неукомплектованной. К пребыванию в данном месте приговаривали по суду, и кое-кто, выйдя на свободу, «завязывал» с возлияниями, но таких было мало.

Основная масса выпивох, проведя пару лет в вынужденной трезвости, оказавшись на свободе, мгновенно принималась за старое.

В вечно пьяном дворе моего детства простые русские женщины, считавшие терпение наивысшей доблестью, а мужа-алкоголика само собой разумеющимся явлением, прибегали к помощи ЛТП только в крайнем случае. Валя Роткина отправила мужа шить брезентовые рукавицы после того, как тот избил своего двухлетнего сына почти до смерти, а Галя Чепина побежала в милицию, найдя у себя дома целую роту непонятно откуда взявшихся алкашей, которые во главе с супругом крушили мебель.

Зачем же было сажать отцов семейства в ЛТП, если там все равно не излечивали пьяниц? Милые мои, вы просто никогда не существовали рядом с алкоголиком в квартире общей площадью в пару квадратных метров. Уж поверьте мне, хуже наказания просто нет.

Деть «сокровище» некуда, оно постоянно здесь прописано и находится в доме на законных основаниях.

Вернее, алкаш там пьет, буянит, сжирает детскую кашу, выносит все, что можно обменять на бутылку, бьет вас, детей, кошку, храпит на полу, а избавиться от такого муженька можно лишь одним способом: сдав его на перевоспитание. Бедные тетки, решавшиеся на этот шаг, очень хорошо понимали: их мужей от бутылки не отвернет ничто, но на какое-то время семья избавлялась от издевательств, получала хоть маленькую передышку. А ведь, кроме жен, у алкоголиков имеются родители, соседи, они страдают от безумного, невменяемого существа не меньше. И если супруга с матерью хоть как-то пытаются примириться с неуправляемым пьяницей, то с какой стати мучиться остальным? В общем, в нашей стране ЛТП был жестокой, но подчас необходимой мерой.

Дождь демократии смыл пыль советского строя, причем вместе с водой утекла не только грязь, но и младенец. Все-таки имелось в коммунистическом режиме и что-то хорошее. Ну, допустим, массовый вывоз детей летом в пионерские лагеря или поголовная медицинская диспансеризация населения. Все эти обязательные флюорографии и смотровые кабинеты, куда нас тащили буквально на веревке, но ведь кому-то такие походы спасли жизнь, выявили опасное заболевание на самой ранней стадии. Но, увы, большинство детей из малоимущих семей теперь проводят лето в городе, в поликлиники никого ходить не заставляют, а от ЛТП не осталось и воспоминаний. Если избитая баба, рыдая, прибежит сейчас в отделение милиции, скорей всего, она услышит равнодушную фразу: «На семейные ссоры не выезжаем» или «Сама с мужем разбирайся!»

На отчаянный крик: «Он же меня убьет!» – последует замечательный ответ: «Вот тогда и явимся, на труп».

Правда, изредка попадаются добросердечные участковые, которые, прихватив парочку своих коллег, могут просто поколотить вашего пьяного супруга. Но действия эти производят, так сказать, в частном порядке, из чистой жалости. Помощи жене алкоголика искать негде, права пьяницы защищены законом, но как быть с правами окружающих его людей?

– Который год мучаемся, – бубнила соседка, – он один ведь живет! Курит! А ну как сгорим все?

Раньше хоть запоями квасил: месяц никакой, полгода нормальный, а теперь…

Она махнула рукой, попыталась закрыть ведро крышкой, не сумела и сердито продолжила:

– Вообще никуда не выходит! Потому и говорю: если кто набезобразничал, то не он, третью неделю сиднем дома сидит, а я воздух из вентиляции нюхаю: не несет ли гарью! А ведь нормальный был, когда сюда переехал, жену, детей имел, уж не помню сейчас, сколько их было, двое вроде… А потом супруга ушла, деток прихватила и смылась. Ну и кто ее осудит, а? Вот вы сможете?

– Я? Нет, конечно. Но если Леонид третью неделю носа на улицу не кажет, где же он бутылки берет?

Баба покачала головой:

– Хрен его знает. В последний раз девица приезжала, молодая, симпатичная, она ему два ящика водки приволокла, два! Я так же ведро выставляла, а она поллитровками звякала.

Соседка не вытерпела и воскликнула:

– Ну за каким фигом ты ему ханку прешь?