- Автора!

Поначалу он испытал легкое разочарование. Женщина средних лет, не юная, но и не старая еще, не полная, но уже и не худенькая, не блондинка, но и не брюнетка. Необыкновенных глаз он не увидел, потому что на женщине были солнцезащитные очки. Любовь Павла Клишина оставалась загадкой для всех, включая и его самого. Появление в их доме человека с удостоверением произвело в семействе откровенный переполох. Солдатовы как-то сразу поскучнели, самовар потускнел, а загар на лице Любови Николаевны вдруг показался Леонидову пепельным. Или просто солнце на короткое время скрылось за тучку?

— Вы проходите, проходите, — затараторила пожилая женщина в цветастом сарафане, делая вид, что она нисколечко не боится нежданных гостей. — Чаек вот с нами попейте. Любочка, чашки подай гостям.

— Спасибо, мы не будем пить чай, — за двоих ответил Михин. — Заехали с Любовью Николаевной поговорить.

— А и поговорите потом. А поначалу чаек. Али чего покрепче?

— Мама! — довольно резко одернула ее Любовь Николаевна, и женщина сразу же замолчала.

Леонидов тем временем присматривался к крупному мужчине, сидевшему в углу. Похоже, это и был Солдатов Никита Викторович, ревнивый муж. Не покривил душой Павел Клишин, описывая соперника. Лицо у Солдатова и в самом деле было простецкое. Сам же он был надежный, прочный, как огромный дубовый пень, на руках Никиты Викторовича годовыми кольцами наросли трудовые мозоли. Трудяга, видно невооруженным глазом. Что связывало Любовь Николаевну, закончившую факультет журналистики МГУ, с простым шофером, понять было трудно. Дама она образованная, с хорошим вкусом, и работа у нее, что называется, не пыльная. А уж любовник — на загляденье! Так почему Любовь Николаевна не подала на развод?

— Может, мы с вами в дом пройдем? — обратился к ней Алексей.

— Лучше в беседку, в сад.

— Пусть будет беседка.

Вслед за хозяйкой они прошли в сад. Все в доме и на участке было простецкое, незатейливое, но сработанное добротно и с любовью. «Рукастый» муж был у Любови Николаевны. Беседку делал самолично, не прибегая к услугам наемных рабочих. Хозяйка присела на краешек скамьи так, как будто собиралась сбежать при первом же неосторожном намеке. И тут, в тени, Любовь Николаевна сняла солнцезащитные очки.

Глаза у нее и в самом деле оказались зеленые. Волнующие глаза. Пытаясь поймать ее взгляд, Алексей спросил:

— Вы посылали на этой неделе в ГУВД конверт с продолжением романа Павла Андреевича Клишина «Смерть на даче»?

— Какой конверт, какая «смерть»? — Она сделалась бледной и испуганной.

— Не слышали про такой роман? Но с писателем Клишиным были знакомы?

— Паша… Паша… — Она словно захлебнулась, зеленый взгляд сделался отчаянным.

Михин встрепенулся:

— Я за водой схожу? Вам плохо?

— Не стоит, — еще больше испугалась Любовь Николаевна. — Они не должны знать. Они и так меня ненавидят. Это родня мужа: его мать, отец, бабушка. Все меня ненавидят.

— Вы как? Справитесь? — участливо спросил Алексей, имея в виду, конечно, не ее родню, а истерику.

— Да. Все в порядке. Конечно, я слышала про этот злосчастный роман, — сказала Любовь Николаевна. — И даже читала отрывки.

— Значит… — невольно напрягся Алексей.

— Но я ничего не посылала! Не знаю, о чем речь!

— Тогда кто? Ваш муж заявил сам на себя?

— Муж? Заявил? — откровенно удивилась Любовь Николаевна.

— В той замечательной главе, что попала в руки капитана Михина в пятницу, — Леонидов кивнул на Игоря, внимательно разглядывающего любовь писателя, — в той главе рассказывается о вашем романе с Павлом Андреевичем. И о том, как вас ревновал муж и как подсыпал яд в бокал с вином.

— Какой еще яд? Чушь! Полная глупость!

— Фантазия писателя?

— Да, фантазия, — уверенно заявила Любовь Николаевна.

— А ваша с ним любовь тоже фантазия?

— Он что, про все это написал?!

— Вы не читали?

— Я не котировалась у Павла как достойный рецензент, — с долей иронии сказала Любовь Николаевна.

— Что ж, тогда, думаю, теперь вам стоит это почитать. Ты позволишь?

Леонидов взял у Михина папку, из которой вынул отрывок «Смерти». Любовь Николаевна сначала колебалась: читать, или не читать? Потом нерешительно взяла первый листок. Ее щеки то бледнели, то краснели, она то улыбалась, то словно собиралась заплакать. Алексей не выдержал и отвел глаза. Какое-то время они сидели молча. Наконец, все кончилось, Леонидов понял, что она уже прочитала. Просто держит паузу.