Кекс в большом городе

– Вот этот зеленый листочек от кашля, если его высушить и заварить, как чай, мигом человек хрипеть перестанет. Но мы сейчас траву рвать не станем.

– Почему? – спрашивала любопытная девочка.

– Ее из земли можно лишь в пять утра девятого июля вытаскивать, – методично поясняла старуха, – иначе проку не будет, превратится лекарство в обычное сено!

В восемь лет Катюша уже сама могла составить простой сбор и в отсутствие бабушки спокойно наливала желающим микстуру от водки. Сие надежное средство девочка составляла легко.

В третьем классе Катя поняла, зачем к бабушке по ночам тайно, через калитку на огороде, шмыгают замотанные в платки бабы. Зина умела делать строго запрещенные законом аборты. Впрочем, способна она была помочь и бесплодной женщине. Естественно, секреты этих лекарств она Катюше не открывала.

Умерла Зина неожиданно, попала под сильный ливень и простудилась, собственноручно сделанные снадобья не помогли, вызванная в конце концов из района «Скорая помощь» заявилась лишь на третьи сутки, когда старуха впала в агонию.

Мучилась она страшно, кричала неделю, смерть никак не хотела забирать грешную душу. На исходе седьмых суток местные мужики разобрали у избы крышу, но даже это радикальное средство не помогло. Катя, обливаясь слезами от жалости к бабушке, сидела в своей комнате, отец и тетка, бывшая у девочки вместо матери, запретили ей выходить в коридор.

Потом бабушка стала внятно молить:

– Приведите Катю, Катю, Катю…

– Побойся бога, мать, – ответил сын старухи, – терпи, авось все закончится, помрешь скоро.

– Катю, Катю, Катю, – кричала Зина, – Катю!

Девочка, решив нарушить запрет, понеслась в комнату умирающей, но ее перехватила тетка и, запихнув в сарай, приказала:

– Не смей наружу высовываться!

– Меня бабушка зовет, – плакала школьница, – проститься хочет.

– Нет, это не она зовет, – покачала тетка.

– А кто? – испугалась Катя.

– Сатана старается, новую душу хочет, – загадочно заявила тетка и ушла.

Ночью Кате приспичило в туалет, она вышла во двор, сделала пару шагов к дощатой будке, и тут какая-то немыслимая сила подхватила ее и поволокла назад, к комнате бабушки. У входа с наружной стороны, сидя на стуле, дремала тетка. Тогда все та же сила развернула девочку и дотолкала до выхода на улицу, подтянула к окну. Повинуясь невесть чьему приказу, подросток перегнулась через подоконник, увидела кровать и Зину в подушках.

– Катя, – прошептала старуха, – иди сюда.

Девочка шмыгнула в спальню.

– Уж прости меня, внученька, – зашептала бабуля, – слабая я оказалась, он сильней, не отпускает. Мочи нет больше терпеть, наклонись, я тебе крест отдам.

С этими словами бабушка стала снимать с шеи шнурок. Катя, полагавшая, что старушка хочет вручить ей свой нательный крестик, спокойно ждала, но на веревке оказался ключик.

– На, – шепнула Зина, – теперь твой черед, авось разберешься, и помни, не сама ты зло и добро творишь, он тобой руководит. Открой шкаф на чердаке! Ну, бери!

Катя машинально протянула руку, костлявые пальцы бабушки вложили в детскую ладошку ключик, потом уцепили внучку за запястье. Девочку сковало ледяным холодом, сначала окаменели ноги, потом тело, шея, голова, когда льдина дошла до макушки, бабушка икнула и упала в подушки, из ее лица ушло напряжение, морщины разгладились. Катя разинула рот, на подушке лежала мертвая девушка удивительной, почти неземной красоты, даже волосы из седых превратились в смоляные.

В разобранную крышу сверкнула молния, грянул гром.

– Господи! – заорала, влетая в спальню тетка. – Катька! Что же ты наделала! Скажи скорей, Зина тебя трогала?

– Ключик отдала, – испуганно ответила Катя, – вот! На шнурке!

– Что случилось? – спросил, появляясь на пороге, отец.

Тетка кинулась в ноги к брату.

– Прости, Сергей, прости, – запричитала она, – не уберегла, стерегла в коридоре, а она через окно влезла! Ой, горе! Горе! Глянь-ка, она ей все передала!

Отец попятился, потом перекрестился и зло рявкнул на тетку:

– Хорош выть! Дело сделано! Судьба ей такая! Ты сама чего мать за руки не взяла?

– Дык… тык… – стала заикаться сестра, – боязно! И потом, она не меня кликала!

– Могла избавить Катьку от зла, – не успокаивался отец.

– Ой! Сережа-а-а! – завыла тетка. – Не-е-ет! Стра-а-ашно!

– Отбоялись мать, – выплюнул отец, – теперь через Катьку трястись станем. Ша! Зови соседей, крышу закрыть надо, дождь хлынет, три дня ему лить теперь. Затопит избу. Да лицо ей прикрой, страх глядеть.