Кекс в большом городе

– Какую?

– Сначала в монастыре меня пригрели, потом комнату дали и подкармливают меня сестры до сих пор, помогают, они памятливые. В обителях порой такие вещи творятся! Настоятельница выше бога!

– Неужели Епифания жива?! – вырвалось у меня.

– А чего ей сделается? – нахмурилась знахарка. – С одного года мы, по нынешним временам это не возраст. Еще Епифания всякие секреты знает, правильный образ жизни ведет, вот и сохранилась.

– Но почему, когда арестовали Опару, не тронули монахинь?

Баба Катя сложила руки на коленях.

– Так ее на другом взяли, на взятке.

– Не поняла! Вернее, я решила, что она взяла деньги за «смерть» прокаженных.

– Конечно, – кивнула знахарка, – только жадности у нее немерено было, вот и вляпалась. Умер в Мохове, это городок тут рядом, мужичонка, прокаженным не считался, а когда скончался, то терапевта, который его лечил, сомнения взяли. Другой бы лекарь и не чихнул, про проказу не вспомнил, но поскольку около местечка лепрозорий находится, то зашевелились у доктора подозрения.

Очевидно, специалист был совестливым, потому что не стал заталкивать сомнения в гроб, а честно обратился куда надо, сказал:

– Увольняйте меня, лишайте диплома, если я болезнь сразу не опознал, только сейчас проверить все надо.

Вызвали Опару, она главной в лепрозории считалась. Настя оглядела умершего, потом отвела жену его в комнату и сказала:

– Проказа – стопроцентно она.

– Ой, мама! – взвизгнула тетка. – И что теперь?

– Ничего хорошего, – пояснила врач, – заберут тебя к нам, прощайся с жизнью, сидеть теперь тебе взаперти.

– Я же здоровая.

– А это неизвестно, – начала мучить Опара несчастную.

– Господи, – зарыдала тетка, – помогите мне!

– Можно, конечно, – крякнула Настя, – только дорого.

– Есть, есть денежки, – засуетилась тетка, – хочешь, сейчас дам? Сколько надо?

Опара назвала цифру, вдова ахнула и прошептала:

– Столько нет, сбавь немного.

– Не мне это идет, – загадочно ответила Настя, – другим людям, а они ни копейки не скинут, за целковый удавятся. Короче, тебе сроку до завтра. Скажу сейчас всем: анализ для точности сделать надо, но больше суток тянуть нельзя. Сама сообрази, у мужа твоего проказа, просто похоронить тело нельзя, а чтобы тебя отпустили, надо сказать: супруг лепрой не болел, сплошные сложности.

Очевидно, Настя чувствовала себя в совершенной безопасности, потому что на следующий день, вечером, спокойно пришла в то место, где была назначена встреча с женой скончавшегося. Вдова протянула конверт и нервно сказала:

– Посчитайте.

Врач вытащила купюры, принялась их мусолить, и тут появилась милиция. Разгорелся невиданный скандал. Следствие установило, что никакой проказы у покойного не было. Опытный врач Опара просто запугала женщину, вот так Анастасия оказалась на зоне.

– История настолько чудовищная, что кажется выдуманной, – покачала я головой.

– Но это правда!

– Слишком фантастическая, здорово смахивает на сказку.

Баба Катя выпрямилась.

– Я никогда не вру.

– У меня возникло другое мнение. Уже слышала от вас один вариант рассказа про то, как вы случайно столкнулись в больнице с умирающей Настей. Сейчас узнала иную версию событий, какая же правильная?

– Вторая. Не лгала я тебе, – заявила знахарка, – а проверила, на лицо твое смотрела, я, как про смерть Опары услыхала, живо напряглась. С чего бы ей убираться? Не болела она, так, всякая ерунда ее грызла, типа артрита, но от больных суставов тапки не отбросишь. Вот и стала раздумывать. Ловко получается – барак разъезжался, тут Опара и померла. А может, смылась?

– Куда и почему?

– Куда – не знаю, а почему – догадываюсь: либо она бывших больных шантажировала, тех, что при ее помощи из лепрозория выбраться сумели, либо от Епифании удрала. Я ведь сначала, когда ты про Настю речь завела, насторожилась. Ну, думаю, Опара ко мне шпионку подослала, хочет выяснить, чего я расскажу! А потом вдруг сообразила, ни при чем ты, а история твоя правда. Мне, чтобы понять человека, поговорить с ним надо, с одним час, с другим два, с третьем день, время разное уходит, но в конце концов я разбираюсь, что к чему.

– Значит, Настя, может быть, жива?

– Вполне вероятно.

– И она умеет делать всякие штуки?

– Какие?

– Ну, вроде отравы?

– Легко, – кивнула баба Катя.

– А способна Опара сделать настойку или таблетку, чтобы человек умер, а медики смерть естественной посчитали?