Экипаж черного корабля

Вначале чудовищные домкраты катнули в стороны покатость бронированной палубы: шумно вздохнув, разошлись лепестками многослойные защитные пояса, на миг обнажая уязвимость левиафана, и тут же их коллеги, поставленные на попа, с нелепой для таких масштабов поспешностью вытолкнули вверх четырехугольный передающий модуль. И сразу, выполняя заранее введенные в сельсины команды, он крутнулся, выбросив к покалеченному спутнику Геи воспоминание о своем весе. Он сделал это на огромном, скрытом внутри подшипнике диаметром в пятнадцать метров. Величественные тормозящие магниты не позволили ему даже миллиметрового инерционного излишка — антенный модуль сразу застыл в заданных градусах. И шатнуться вдоль оси он тоже не смог — пятнадцатиметровое колесо имело юстировку в сотые доли сантиметра. Где-то там, внутри модуля, вошел в режим большущий десятитонный клистрон — излучатель сантиметрового режима. А общий вес всей вращающейся антенны превышал две тысячи тонн, не верилось, что эта штука может навинчивать круги практически бесшумно и с такой скоростью, что зацепившийся за ее край человек не выдержал бы и секунды — инерция срезала б его и забросила куда-нибудь в темноту. Ну а теперь, совсем беззвучно, локатор начал работу на излучение.

Вот сейчас те, кто взбирался по боковине гигантской машины, что-то ощутили. Да и то не все, только самые чувствительные натуры. Но даже они, эти доверяющие интуиции, прошедшие огонь и воду, тренированные парни не додумались, что процесс подстегивается извне, а происходит у них внутри. Может, они решили, что подул ветер, потому как волосы у некоторых внезапно попробовали встать дыбом — конечно, им не дала это совершить шапка, но ведь ощущение присутствовало. А кое у кого из штурмующих «Ящер» появилось чувство тяжести в голове, а возможно, их сердце затикало немного по-другому. Но кто из них мог знать?

А там, вверху, горячий от работы в критическом режиме клистрон гнал и гнал по волноводу четко выдержанный ряд невидимых млекопитающими электромагнитных волн сверхвысокой частоты. Конечно, для того, что он сейчас творил, не требовалась столь достойно выверенная амплитудно-фазовая точность, тем более специальная модуляция, но ведь он и не был предназначен для столь варварского использования.

А те безумные, неграмотные кролики продолжали и продолжали взбираться по броне. Они еще более сокращали расстояние, а из-за этого мощность, наведенная на них, росла. Где-то там, под многослойной защитой, кусал губу понимающий больше всех Тутор-Pop. Глаза его были распахнуты, но он не видел окружающей закукленности «купола», он находился далеко, много-много циклов назад, в молодости академии, когда его сокурсник, затейник и балагур, броне-кадет Ёкт веселил коллег самостоятельно придуманным развлечением. Он отлавливал кошек, всяких — старых и страшных или совсем молодых котят — и привязывал веревкой (проволокой было нельзя — она слишком быстро раскалялась и лопалась) к древнему учебному локатору. Тогда хватало двух-трех минут. Сейчас расстояние получалось больше, но зато излучатель во много-много раз мощней. И теперь это были не кошки. Но, как и тогда, сейчас у Тутора застывало сердце и вставали дыбом волосы, хотя он и не находился под лучом. А кошки дико орали: обычно ко второй минуте они уже лысели, но бывало еще ужаснее, когда этого не случалось — тогда громила Ёкт осторожно снимал их с локатора и дул, как на одуванчик, — и шерсть летела, летела так же, как и пух с одуванчиков.

Но, возможно, у зверей повышенная чувствительность? Только небесная Бледная Мать знает, почему они орали, может, броне-кадет Ёкт постоянно умудрялся переусердствовать с крепежной веревкой? Вдруг там, наверху, сейчас, все вершилось в безмолвии. Наверное, это не имело никакого значения для процесса вообще, но Тутор-Pop категорически не хотел знать, как все протекает на самом деле. Если бы в текущий момент вокруг не присутствовали подчиненные, он бы сам кричал во весь голос. Вероятно, это бы выключило в голове видения.

А «забавные аттракционы Ёкта» он смотрел всего четырежды, но и этого хватило — до сих пор перед глазами.

Ну а наверху все еще гудел внутри модуля клистрон.

49. НА БРОНЕ

Наверное, он стал первым — нет, не первым, кто почувствовал, а первым, кто понял, что все идет совсем не так, как планировалось. Вначале создалось ощущение, что просто тело, тренированное и ведущее себя в режиме перегрузки, как рыба в воде, тело неожиданно и впервые подвело: возникло странное состояние вялости, а однажды тяжелая подошва произвольно соскочила с выпирающего из брони выступа. Может, сказывались бессонные дни и ночи? Урезанный пищевой рацион? Где-то несмело зародилась радужная мысль о должном явиться в подобных случаях втором дыхании. Она затухла, когда в луче фонаря мелькнуло катящееся вниз тело — вот это и был кто-то из особо чувствительных натур. Тело делало тщетные попытки удержаться, ватные руки хотели зацепиться хоть за что-нибудь, и вроде ничего сложного в этом не было — в борту «Сонного ящера» хватало выступающих частей. Проскочило оно достаточно далеко от Ругана — ухватить не получалось.