Экипаж черного корабля

Но все же они побывали в танковом госпитале: в палатах с больными бегло, относительно долго только в каюте старшего врача. Тут произошла избирательная проверка карточек и диагнозов больных.

— Я их выведу на чистую воду! — предупредил маршал, опускаясь в кресло. — Вы ребятушки молодые, — говорил он доктору, местами седому, но в основном лысому, — эти прохвосты дурят вас, используя данную Рыжей Матерью доброту. Я этих дезертиров знаю. Сколько я их под виселицу да под Честный Меч подвел. Но сейчас расстреливать не надо, у нас не мирное время. Всех сачкующих гадов под ноготь. Пошлите их в бой, куда-нибудь, где нужно особо быстро прогрызть проходы в минных полях. Есть такие участки, генерал? Так найдите! Во, правильно, в боевую разведку. И что же, что не танкисты? Пусть пешком следуют. Лежат здесь, загорают, когда вокруг сражения не на жизнь, а на смерть! Как вы такое терпите, канонир Тутор? Не ожидал, не ожидал от вас.

Короче, к концу инспекции спешно выписали всех, кто еще оставался в палатах после предварительной фильтрации, проведенной начальником санчасти по указанию Тутора-Рора: выписать всех загодя он тоже не мог, тогда бы появилась претензия за недобросовестное отношение к здоровью горячо любимого личного состава. Интересно, насколько вылезли бы в удивлении глаза маршала, если бы он знал, что под временный госпиталь приспособлено одно из помещений в отсеках, находящихся в зоне Расового Комитета, — именно там укрыли раненных в чревотанковых боях.

Затем комиссия попала во внутреннюю вращающуюся башню. Здесь Тутор-Pop продемонстрировал отработанный трюк с носовым платком и заглядыванием в основание бесконечности ствола. Маршал обалдел, он долго смотрел в уходящую вверх закрученную полированность, а генерал-канонир подсвечивал расстилающуюся даль фонарем. Возможно, маршалу нравилось, что на фоне гигантизма пушки карликом выглядит не только он, но и любой соратник из родимого ШОНО.

Потом были еще и еще палубы. Маршал отличался изрядным упорством. Поглядывая на него сбоку, Тутор-Pop опасался, как бы инспектора не хватил сердечный приступ и оставленная позади санчасть не получила пациента. Но обошлось. Однажды, ставя ногу на очередной трап, маршал произнес:

— Генерал-канонир Тутор, а как же это мы с вами забыли об офицерской кают-компании?

Ну, а там уже ждали накрытый стол и воспитанный шеф-повар. Глянув на сервировку, инспектор проронил:

Пожалуй, смотр офицерского состава мы проведем попозже, а на танки глянем завтра. — Затем он придвинулся к Тутору-Рору ближе и добавил: — Вы перспективный, подающий надежды генерал, генерал-канонир, и моя проверка для вас — полная неожиданность. Так вот, пусть танковые ангары выдраят как следует и гусеницы машинам почистят. Знаю я этих механиков, — подмигнул он Тутору— Рору, — грязнули из грязнуль. Так и норовят подложить свинью своему собственному командиру.

— Спасибо, я признателен вам за советы, — поблагодарил Тутор-Pop и вознес над рюмкой маршала красивый графинчик с «Саблезубой».

Короче, в этот день смотрины офицеров, назначенные на главной палубе, не получились.

119. СООБЩЕНИЕ

А расставались они почти друзьями. Маршал расчувствовался, долго жал руку, все вспоминал свои юные боевые годы — Вторую Атомную и все ее прелести, желал Тутору-Рору успехов в грядущих боях, везения и удачи в любви, послевоенного мира, жаловался на тяжесть предстоящей миссии — продолжение инспекции: теперь на пути маршала лежал Седьмой Громобойный флот, прикрывающий высадку будущего десанта. А напоследок звенел медалями, желая вызвать сочувствие своей старческой немощи. Тутор-Рор посочувствовал, преклонился перед подвигами маршала — вручил на память тяжеленную метасвинцовую модель «Сонного ящера» в масштабе один к тысяче (даже с подвижными, крутящимися от электромоторчика спичечной толщины главными калибрами). Перед тем люди Мурашу-Дида изучили модель вдоль и поперек. Возможно, даже пытались просветить томографом, однако не обнаружили ничего подозрительного. Зато в переданный маршалу «тормозок», дабы не проголодался в пути, Тутор-Pop вложил записку. Он писал ее в гальюне наспех и не глядя в текст, дабы сбить с толку наблюдающую видеокамеру, если таковая имелась. Там значилось: «Уважаемый маршал! Признаюсь, что обманывал вас. На „Ящере“ не все в норме. Власть захвачена кликой Мурашу-Дида. В процессе общения с вами я все время находился под их контролем. Простите!»