Экипаж черного корабля

— Вы сомневались? — вывел генерала из задумчивости Мурашу-Дид. — А я сочинил.

— Что?

— Мы их, и правда, примем, генерал Тутор. И вы пообщаетесь с этим маршалом из ШОНО. Только для гарантий, знаете, что сделаю я?

— Ну?

— Я все же не отпущу покуда вашу девицу и еще кое-кого из временно освобожденных по вашей просьбе офицеров запру. В случае чего мне придется перерезать им всем глотки. А в вашем кителе, Тутор, мои специалисты-технари разместят кое-какие кристаллофончики. А то ведь мне неудобно будет шататься рядом с вами, генерал. Вы, военные, почему-то не слишком долюбливаете служителей Честного Меча. И очень зря — контроль над вами нужен, ох как нужен.

— В этом плане вы оказались на высоте, Мурашу-Дид, — кивнул Тутор-Pop, — так что не переживайте.

— Однако есть еще одно упущенное вами дельце, генерал, — внезапно переменил тон комитетчик.

— Какое? — вскинулся бывший командир «горы», не чувствуя направления, с которого последует нападение.

— Как, генерал Тутор, вы разрешите проблему «бортового убийцы»? — с недружелюбной улыбочкой поинтересовался верный друг Честного Меча. «Бортовым убийцей» с недавних пор начали называть броне-лейтенанта Хориса-Тата, до сей поры не обнаруженного и не обезвреженного РНК. Правда, до сих пор не было известно, что «бортовым убийцей» является именно лейтенант Хорис, но, возможно, его анонимность и заставила дать ему столь зловещее прозвище.

— Вообще-то эту проблему вы давно должны решить, в смысле расовые наблюдатели, — легко отбил атаку и сразу сделал ответный удар Тутор-Pop, — тем более что именно вас он и уничтожает.

— А вы и радешеньки, генерал, — покраснел Мурашу-Дид. — Смотрите, чтобы самому не икнулось. Каково будет, если возрадовавшую вас комиссию обстреляют из тяжелого ручного игломета?

— Да, тут я согласен, — помассажировал шею генерал— канонир. — Нам нужно досконально продумать вероятные маршруты движения прибывающих для обеспечения их безопасности. Достать план «Сонного ящера»?

Верный друг Меча некоторое время молчал, решая что-то внутри себя.

— Ладно, — сказал он наконец. — Давайте посмотрим. Придется, конечно, снять посты с кое-каких менее значимых участков.

Затем оба начальника, привстав, нависли над хронопластиной, с послойно записанными схемами поперечных и продольных разрезов «горы». Пожалуй, это было первое абсолютно добровольное сотрудничество техников и комитетчиков. Если бы «бортовой убийца» Хорис-Тат все еще обитал в вентиляционной системе гигантской машины, этот союз не сулил бы ему ничего хорошего. Но ему в очередной раз везло.

117. ВОЗНЯ

Штаб-маршал оказался щупловат. Редкое явление. За время службы Тутор-Pop привык к массивным, животастым инспекторам. Тенденция, сложившаяся из наблюдений генерала-канонира, свидетельствовала о том, что чем выше верховная инстанция, тем увесистей и крупнокалиберней ее представители. Ретроспективно оценивая своих сокурсников-кадетов, Тутор-Pop приходил к выводу, что уже в юношеские годы, замеряя размер скул и толщину кисти, можно с уверенностью прогнозировать его восхождение вверх по служебной лестнице. Конечно, на начальной стадии куда большую роль играло упорство, но на некотором карьеристском этапе общая масса испытуемого и вознесение его плеч над окружающим пейзажем начинали играть первостепенную роль. Тонкокостные пианисты с удлиненными пальчиками или мелкие живчики, напоминающие в подвижности батареечных кроликов, молотящих в барабаны, на роль маршалов не годились априорно, даже если располагали родственниками в штабах всех инстанций. Худощавым жердям — карьеристам получалось сделать восхождение в стане политиков — в дипломатическом корпусе ценились имитаторы выродившейся аристократии прошлого, но уж никак не в армии.

В этот раз ШОНО, видимо, не решился рисковать своим «золотым», массо-габаритным фондом — прислали мелочь, курьез карьеристической статистики, исключение, подтверждающее правило. Явно догадываясь и тайно страдая от своей маршальской неполноценности, прибывший старичок компенсировал ее чем мог. Китель в плечах непропорционально раздувался вширь, используя поролон, вату, а скорее всего, сложный проволочный каркас. Сапоги имели удлиненные, хитро вделанные набойки и завышенный каблук. Ремень, вроде бы затянутый до предела, на самом деле тоже имел хитрые вставки и подставки (Тутору-Рору очень хотелось, вроде бы нечаянно, ткнуть пальцем в натянутую материю, проверяя плотность воздушной подушки). Аэродромы погон и их золотое сияние слепили, подобно снежному насту горных склонов. Но наибольшую инженерную загадку представлял собой головной убор благодаря вложенной в него тайне, он возносился почти до уровня бровей командира «Сонного ящера». Несколько портила осанку и, еще более чем каблуки, смещала в неустойчивость центр масс маршала плотная, многорядная, с перехлестами кольчуга из медалей, но тут уж деться было некуда — необходимая тотальная мода среди всего верхнего эшелона.