Валис

До меня начал доходить смысл фильма.

«Рипидоново общество», словно рыба, осознал я, покинуло морские глубины и вынырнуло на поверхность.

Вторжение коллективного подсознательного, учил Юнг, способно уничтожить наше слабое индивидуальное эго. В глубинах коллективного дремлют архетипы. Пробудившись, они могут созидать либо разрушать. Вот в чем опасность архетипов: противоположные качества еще не разделены. Биполяризация на парные противоположности не возникает, пока не возникает сознание.

Так и с богами: жизнь и смерть, защита и разрушение – суть одно. Тайное единение существует вне пространства и времени.

Такое может очень сильно испугать, и неспроста. В конце концов, ставкой оказывается само ваше существование.

Настоящая опасность, а с ней и степень крайнего ужаса, приходит, когда сначала имеет место созидание и защита, а после грядет разрушение. Поскольку при такой последовательности все, что создано, должно погибнуть.

В каждой религии таится смерть.

Она вольна проявить себя в любой момент, и не исцеление несет она на своих крылах, но отраву.

Однако мы все были отравлены с самого начала. А ВАЛИС дал нам информацию, целительную информацию. ВАЛИС пришел к нам в облике врача, и век страданий, Железный Век был уничтожен вместе с ядовитой металлической занозой.

И все же… риск сохранился.

Все это что-то вроде какой-то ужасной игры. Игры, исход которой неизвестен.

Libera me, Domine, сказал я себе. In die illa. Спаси и сохрани меня, Господи, в этот день гнева. Вселенную пронизывает поток иррационального, и мы, маленькое доверчивое «Рипидоново общество», рискуем быть увлечены им и исчезнуть навсегда.

Как исчезли многие до нас.

Я вспомнил об открытии, которое совершил великий врач Возрождения. Яд в строго отмеренных дозах может служить лекарством. Парацельс первым использовал в качестве лекарства такие металлы, как ртуть. Именно благодаря этому открытию – использование ядовитых металлов в строго отмеренных дозах в качестве лекарства – Парацельс попал в учебники истории. Жизнь великого врача, впрочем, закончилась весьма неудачно.

Он умер от отравления металлом.

Так что, если взглянуть на вещи с другой стороны, то лекарство может быть и ядом, лекарство может убить.

«Время – ребенок, играющий в шахматы; царство ребенка». Так написал Гераклит двадцать пять сотен лет назад. Ужасная мысль во многих смыслах. Самая ужасная из всех. Ребенок, играющий в игру… с самой жизнью, играющий везде.

Я бы предпочел альтернативу. Я осознал вдруг важность девиза нашего крошечного общества, девиза, не позволяющего ни при каких обстоятельствах разорвать связь с сутью христианства.

Рыбы не могут носить оружие!

Если отказаться от этого, нам придется столкнуться с парадоксом, а потом и с самой смертью. Как бы глупо ни звучал наш девиз, он выражает именно наше понимание сути вещей. Больше ничего и не требуется.

В странном сне Жирного, там, где рыба уронила «М-16», Божественное обратилось к нам. Nihil Obstat. Мы обрели любовь и обрели свое место.

Однако божественное и ужасное очень близки друг к другу. Номмо и Йуругу были партнерами – оба были необходимы. Осирис и Сет тоже. В Книге Иова Яхве и Сатана тоже становятся партнерами. Чтобы мы продолжали жить, это партнерство должно быть разрушено. Закулисное партнерство должно закончиться, как только время и пространство и все создания обретут существование.

Не Богу и не богам надлежит господствовать, а мудрости, Святой Мудрости. Я надеялся, что пятый Спаситель будет таким: разрушит биполярность и явит себя единым. Не трое, не двое, а один. Не Брахма Создатель, Вишну Хранитель и Шива Разрушитель, а то, что Заратустра назвал Мудрым Разумом.

Бог может быть добрым и ужасным, но не по очереди, а одновременно. Вот почему мы ищем посредника между собой и Богом. Мы общаемся с Богом через священника и отгораживаемся от него при помощи обрядов. Мы поступаем так из соображений безопасности, ограничивая Бога рамками, внутри которых он безвреден.

Однако теперь, как понял Жирный, Бог разрушил границы и взялся за преобразование мира. Бог вырвался на свободу.

Нежные голоса, хором распевающие: «Аминь, аминь», делают это для успокоения паствы, а вовсе не для умиротворения Бога.

Если осознаете это, значит, вы добрались до самой сердцевины религии. Хуже всего то, что Бог может проникнуть в паству и в конце концов стать ею. Вы молитесь Богу, а он платит тем, что овладевает вами. По-гречески это называется «энтузиазм», что переводится как «быть одержимым богом». Из всех греческих богов больше всего любил вытворять такое Дионис. И, на беду, Дионис был сумасшедшим.