Иногда полезно иметь плохую память

— Дура, идиотка! — Ему не хватало слов, он задыхался от возмущения. — Ты все это ей сказала?!

Ответа не последовало.

— Сказала, я тебя знаю! — простонал он. — Мерзавка! Я знаю, зачем ты это сказала! Под меня копаешь, да?! Еще и про меня что-нибудь добавила?

— Я сказала, что намордник ей посоветовал купить ты. Чтобы она на мужиков не бросалась, — холодно ответила Вера.

— Чертова девка! — неистовствовал он, глядя на ее обнаженные, чуть загорелые лопатки — юные, желанные, ненавистные. — Мерзавка!

— Это я уже слышала! Скажи что-нибудь поновее. Между прочим, твоя Лена сказала, чтобы я даже на операционный отдел не рассчитывала. Она меня вообще выставить собралась, как я поняла.

— И правильно сделает! — Сергей Павлович все еще глядел на ее спину, не решаясь швырнуть в нее чем-нибудь. Он нутром чуял, что сейчас Веру злить опасно, — холодное напускное спокойствие всегда предшествовало у нее самым страшным бурям. — Ленка выгонит тебя и будет права. Ты надоела всем, — накручивал он подружку, не подозревая, что цели своей уже достиг — Вера была в бешенстве. — Мне, Ленке, всему своему отделу, моему отделу и операционному, кстати, тоже, хотя они с тобой общались редко… Сука ты безмозглая. Ты думаешь, меня с Ленкой так легко поссорить?

Да мы друг друга сколько лет знаем, сколько ссорились, сколько мирились! А ты влезла со своими глупостями… Ну, все! Теперь ни на что не надейся. Ленка тебя вышвырнет, только так!

Вера взорвалась, как первомайский салют, — красочно и громогласно. Извергаемые ею ругательства сначала забавляли Сергея Павловича, потом стали надоедать ему, а потом он испугался, что Вера завелась надолго и, пожалуй, собралась испортить ему весь вечер.

— Ну все, кончай! — потребовал он, когда Вера остановилась, переводя дух.

— Я только начала! — завопила она, кидаясь к нему с явным намерением расцарапать все, что можно, но Сергей Павлович успел отскочить от нее на другой конец комнаты и подготовиться к обороне.

Следующий наскок Веры кончился печально — она была отброшена на постель грубой мужской рукой. Сергей Павлович сказал ей пару ласковых слов и, кипя праведным гневом, ушел на кухню чего-нибудь пожевать.

Ужин, конечно, никто и не думал готовить.

Сергей Павлович на скорую руку сварил себе кофе, сделал пару бутербродов с ветчиной, все время прислушиваясь к звукам в спальне. Там, впрочем, никаких особенных звуков не раздавалось — не хлопало окно, не визжали дверцы шкафа, никто, судя по всему, не собирался кончать с собой или собирать чемоданы.

"Что-то новенькое, — думал Сергей Павлович, сиротливо пристроившись за столиком с чашкой в руке. — Интересно, что она задумала?

Черт, а не наврала ли? Может, ничего она Ленке не сказала, а так только, чтобы меня попугать, все придумала? Нет, не похоже… У них с Ленкой давно к этому шло. А я только масла в огонь подливал. Не надо было сажать Ленку на такой голодный паек. Она, конечно, потому на Веру и наорала, что я больше к ней не захаживаю… Дурак я, форменный дурак! Она же мой главный свидетель, она же должна подтвердить мое алиби, черт бы его взял! А разве сейчас она подтвердит?!"

На душе у него стало совсем скверно.

В спальне что-то стукнуло и покатилось по полу, и он прислушался, затаив дыхание.

«Что-то уронила! — сообразил он. — Черт, мой „Фаренгейт“, не иначе. Вот стерва, я же только на днях его купил. Она еще и разобьет его, пожалуй…»

Он отправился в спальню посмотреть, что там происходит.

— Я ухожу, — отрывисто сказала ему Вера, не поднимая головы. Она сидела на краю посте ли и натягивала на ноги тонкие колготки цвета шоколадного загара. — Я ухожу, и не думай, что я вернусь, — продолжала она, застегивая короткую юбочку на деревянных пуговицах вдоль бедра.

— Я и не думаю, — ответил Сергей Павлович, но на душе у него значительно полегчало.

«Грозится уйти навсегда — значит, никуда не уйдет», — сказал он себе и решил ее немного помучить. — Некстати ты все это устроила, — вздохнул он, заваливаясь на постель. — А я как раз сегодня думал…

Он сделал паузу, и простоватая Вера немедленно истолковала ее по-своему.

— Что ты думал? — быстро спросила она, застыв на пороге спальни.

— Ничего, иди. — Сергей Павлович отвернулся и сделал вид, что задремал.

Вера хлопнула дверью так, что на кухне задрожало какое-то стекло. Сергей Павлович перевернулся на спину и вздохнул.

"Сорвалось! — подумал он. — Нет, не совсем сорвалось, но все же не тот эффект. Все-таки ушла… Что она за моду взяла — бросаться на меня как собака? Дрянной день, паршивый день… Прокуратура, чертов Ручников, его идиотские проповеди, его идиотский сын… Ленка.