Микстура от косоглазия

– Да она словно в диван проваливается! – вздохнул Федя. – Картинки нет.

– Подложите подушку, – велела Роза.

– Не то получится, – пробубнил Костя, – о, книги! У вас есть энциклопедии? Неси сюда!

Через десять минут фотографы настелили на диван ровным слоем толстые книги, прикрыли их пледом и уложили меня сверху. Кое-как приняв страшно неудобную, но нужную им позу, я замерла перед объективом. Теперь понимаю, что испытывал Рахметов, укладываясь каждый вечер почивать на гвоздях.

– Улыбочку, – заорал Костя, – снимаю!

– Вспышка не работает, – сказала Роза.

– Да ну?

– Точняк! Не моргала!

– С ума сойти! – заорал Костя и велел мне: – Лежи, не шевелись.

Через пятнадцать минут кадр на диване был отснят.

– Нам нужна изюминка, – бормотнул Витя, – на диване скучно вышло. Она же дюдики пишет… Дайте ей в руку сигару…

– А на голову милицейскую фуражку! – с энтузиазмом воскликнул Костя.

– Слева пусть посадит собаку, – ожила Роза, – справа кошку.

– И дым надо изо рта выпускать кольцами, – суетился Женя, – классно получится.

– Простите, но я не курю, – робко возразила я.

– И чего? – уставился на меня круглыми глазами Костя. – Трудно в рот дыма набрать? Начинаем, ребя. Женька, беги к метро за сигарой.

Следующий час меня заставляли, напялив на голову фуражку Куприна, заталкивать в себя отвратительно вонючий дым, а затем выпускать сизое облако. Наконец Костя произнес:

– Снято.

Я расслабилась, но не тут-то было.

– Иди переодевайся, – приказал Женя.

– Зачем?

– Нехорошо, когда на всех снимках одна одежда. Сейчас станем делать семейное фото: ты, муж, мама, ребенок.

– Это невозможно!

– Почему?

– Муж на работе, мама давно умерла, а ребенка у меня нет.

– Едрит твоего влево, – скривился Костя, – это плохо, у нашего журнала установка такая: главное – семья.

– А что за мужик по коридору бегает? – спросила Роза.

– Отец.

– Тащи его сюда.

– Может, не надо? – безнадежно спросила я.

– Надо, Арина, надо, – заявил Костя, – вообще всех волоки, кто есть.

Начался форменный сумасшедший дом. Никитку велели нарядить в «воскресный» костюмчик, на Ленинида напялили свитер Олега, Томочку впихнули в мое зеленое платье, Кристине начесали волосы и уложили в немыслимую прическу. Но совершенно поразила меня Марина Степановна. Пожилая дама появилась в палантине из меха неизвестного животного. У горла она прикрепила камею. Даже Костя замолчал, увидав, как Марина Степановна вплывает в гостиную. Когда вопрос с одеждой присутствующих был решен, начали выстраивать композицию. Фотографы переставили всю мебель: шкаф сдвинули к двери, около окна поместили диван, стол оттащили к стене.

– Ну а теперь, – радостно воскликнул Женя, – сделайте вид, что просто, как всегда, вечером смотрите телевизор!

Я сдержала рвущийся наружу истерический смех. Ну представьте себе картину: на диване, в ряд, выпрямившись, словно проглотив аршин, сидят люди с потными, красными от напряжения лицами. В центре композиции красуется Марина Степановна, в мехах и бриллиантах, справа я в милицейской фуражке, слева Ленинид при полном параде, с сигарой в руке, в самом углу Томочка с Никиткой, одетым в парадный костюмчик. Простая российская семья, которая каждый день в подобном виде смотрит телик!

Но все проходит, закончилась и съемка. Фотокорреспонденты сложили зонтик, камеры, лампы и отправились на кухню, где Ленинид уже нарезал сыр и колбасу. Роза приступила к интервью:

– Сколько раз вы выходили замуж?

– Один.

На лице корреспондентки отразилось удивление.

– Всего?

– И что тут странного? – обозлилась я. – Большинство людей связывает себя узами брака единожды.

– Смолякова четыре раза ходила в загс, – возразила Роза, – ладно, попробуем с другой стороны, – вы лесбиянка?

– Я?!

– Вы.

– Господи, отчего такая мысль пришла вам в голову!

– Но вы живете вместе с подругой!

– Она замужем, и я тоже.

– Почему тогда в одной квартире?

– Нам просто нравится быть рядом, мы всю жизнь, до того как расписались с супругами, провели вместе.

– Хотите сказать, что обладаете обычной сексуальной ориентацией?

– Естественно.

На сильно раскрашенной мордочке Розы появилось глубокое разочарование.

– О чем же мне писать! – воскликнула она.

Я пожала плечами.

– Вас муж бьет? – с надеждой спросила Роза.