Филе из Золотого Петушка

– Надо бы открыть дверь, – внезапно сказала Томуська.

Я услышала настойчивый звонок и вяло подтвердила:

– Ага.

– Иди, – велела Тома.

Слегка удивившись ее поведению, я привстала и.., проснулась. В незанавешенное окно бил свет, будильник показывал девять утра, в прихожей гремел звонок.

Натянув халат, я открыла дверь и увидела Ангелину Степановну, милейшую женщину, работающую у наших соседей по площадке няней.

– Бога ради, Виола Ленинидовна, извините!

– Ничего, – зевая, ответила я, – мне давно пора вставать. Спасибо, что разбудили. Будильник почему-то не прозвонил!

– Мне так неудобно…

– Слушаю вас.

– Понимаете, моя внучка, такая безголовая, пошла на балкон вешать белье, захлопнула дверь, а открыть не может. Хорошо, мобильный с собой был…

– А от меня что вы хотите?

– Будьте добры, посидите с Пашенькой полчасика, я домой сбегаю, тут близко, через два дома, выпущу внучку и…

– Хорошо, приводите сюда мальчика.

– У него прививка вчера была, – закудахтала Ангелина Степановна, – сегодня температура поднялась, он в кровати, лучше вы к нам.

– Можно в халате?

– Конечно, дома-то никого.

Я прошла в соседнюю квартиру и села около кроватки пятилетнего Паши.

– Привет, – сказал он.

– Привет, – отозвалась я, – ну, чем займемся? Машинки покатаем?

– Фигня, – ответил Паша, – несерьезное дело. Лучше книгу почитаем, развивающую, с вопросами, вот.

И он протянул мне яркое издание.

– Лина здесь остановилась!

Маленький пальчик ткнул в страницу. Я взяла книгу и начала озвучивать текст.

– "Но не все поросята были глупыми. Один, Наф-Наф, оказался мудрым. Он понял, что домик следует строить из кирпича. "Но где было взять камни? И тогда Наф-Наф взял тачку и поехал к фермеру. Он постучал в ворота, а когда крестьянин выглянул, поросенок спросил:

– Не дадите ли вы мне кирпичей на постройку домика?"

На этом крупно набранный текст обрывался и следовала строка, набранная курсивом.

– «Вопрос: что сказал фермер, увидав поросенка? Подумай и ответь».

– Знаю, – заерзал на одеяле Паша.

– Да? И что же? – спросила я.

– С ума сойти! Говорящая свинья!

Я попыталась подавить смех.

– Нет, дружочек, тут другой ответ. «Я ничего тебе не дам, просто так кирпичи не получишь».

Однако, насколько я помню, классические «Три поросенка» написаны по-другому. В них, правда, не объясняется, где разумная свинка раздобыла камни…

– Читай дальше, – велел Паша.

Я покорно продолжила:

– «Так Наф-Наф и не получил кирпичей. Пришлось ему, как Ниф-Нифу, строить хижину из веточек. Злой волк спокойно разломал все домики и съел глупых поросят. Вопрос: из-за чего погиб Наф-Наф?»

Глаза Паши налились слезами. А я удивилась до крайности. Может, я что-то путаю, давно не перечитывала сказку, но, насколько помню, все свинки благополучно избежали смерти, погиб злой волк, но его никому не было жаль, что, в общем, не правильно, но объяснимо!

Поглядывая на подозрительно сопящего Пашу, я машинально дочитала повествование до конца.

– «Два первых поросенка погибли оттого, что были глупыми, третий расстался с жизнью из-за лени. Ему нужно было не выпрашивать кирпичи даром, а предложить фермеру свои услуги. В качестве заработной платы Наф-Наф имел бы право требовать кирпичи. Тот, кто ленится, всегда плохо заканчивает, помните об этом, ребятки!»

– А-а-а-а, – завопил Паша, – а-а-а! Наф-Нафа жалко!

Крупные слезы текли по его щекастой мордочке. Я взяла мальчика на руку:

– Тише, тише, ты же не дослушал до конца.

Все хорошо закончилось.

– Да? – шмыгнул носом Паша. – И чем?

Я взяла книгу и, делая вид, что читаю, принялась выдумывать на ходу.

– Волк проглотил трех попросят, но потом у него заболел живот, и пришлось ему идти к врачу.

Доктор вытащил из него совершенно живых свинок, они даже не успели испугаться. Все остались целы: Ниф-Ниф, Наф-Наф, Нуф-Нуф и волк.

Просто отлично!

– Ты врешь, – заявил Паша, заглядывая в Книжку, – я сам читать умею, такого тут нет.

А-а-а-а!

Окончательно растерявшись, я хотела сбегать к себе домой за конфетами, но тут, на мое счастье, появилась запыхавшаяся Ангелина Степановна.

– И что же ты капризничаешь? – спросила она с укоризной.

При виде любимой няни Паша заревел еще пуще, а я быстро протянула ей книгу.

– Вот, про трех поросят читали, я сама едва не зарыдала.

Ангелина Степановна покачала головой: