Пассажир без багажа

Когда поезд прибыл в Москву, она вышла из вагона первой, хорошо сознавая, на кого похожа в этом платье, без багажа – только с сумочкой на плече. «Теперь я одета, как все местные проститутки, – подумала она, направляясь к выходу из вокзала. – Только на них, в отличие от меня, есть чулки. Да и выглядят они не так жалко».

Ей очень хотелось взять такси, но заглянув в кошелек, она поняла, что это сделать не удастся. Если она потратит последние деньги на машину, ей нечего будет есть в ближайшие дни. «Все равно, придется занимать деньги у родителей, – подумала она. – Ведь я должна вернуть долг. И это платье. Только… Как? Нина запретила мне звонить ей в Питер. Остается единственный выход – завтра утром встретить ее здесь, в Москве. Ведь она, наверное, поедет опять».

Добравшись до дома, Варя первым делом набрала горячую, почти обжигающую ванну. Но выдержала в воде всего несколько минут – ей стало так плохо, что она поняла – это становится опасным. Она вытерлась, преодолевая нарастающую вялость. Горло болело так, будто в нем поселился маленький злой зверек. Больше всего ей хотелось лечь спать. Упав на диван, она накрылась пледом. Но лежать было неудобно – спину разламывало, под бок попало что-то твердое. Варя с трудом нащупала этот предмет. Телефонная трубка!

Она села, сжимая руками виски. «Что-то я хотела сделать. Что-то еще нужно было сделать. Я хотела позвонить, как только доберусь до телефона. Но шансов мало. Очень мало. И все-таки, их нужно использовать».

Варя подняла с полу брошенную сумку и достала оттуда блокнот. Открыла страницу, где был записан домашний телефон Лизы. Набрала номер, ошибаясь и повторяя набор, рука казалась какой-то чужой, существующей отдельно от головы, – она не слушалась. Послышались долгие гудки, а потом Варя услышала женский голос. Она попросила к телефону мать Лизы.

– Это я, – с неудовольствием ответила женщина. – Между прочим, меня зовут Анна Павловна.

– Я знаю… Я помню, – вяло ответила Варя. – Вы тоже должны меня помнить. Я – Варвара Кузмина.

– Конечно, я помню вас, – оживилась та. – Хорошо, что вы позвонили! Мне как раз нужно было с вами связаться, только я не знала, как! Просила телефон у следователя, а тот не дает.

– В самом деле? – удивилась Варя. Она даже забыла о головной боли. – А зачем я вам понадобилась?

– Да не мне, а Тоне. Она звонила из Питера, я рассказала, что случилось с Лизонькой и Николаем. Она спрашивала о вас.

– Обо мне?! – Женщина содрогнулась, и озноб ее уже не отпускал. – Почему обо мне?

– Ну я ей рассказала, что вы были при том, как убили Николая. Упомянула ваше имя, фамилию, сказала, что вы носите с собой ее фотографию. Она так хотела с вами встретиться!

– Погодите, – Варя закуталась в плед до подрободка, но ее все равно колотила ледяная дрожь. – Она просила мой телефон?

– Да нет, она сказала, что номер у нее есть… Алло, вы меня слушаете?

Варя слышала ее, но не отвечала. Она забыла о том, что позвонила ради того, чтобы задать прямой вопрос. Знала ли родная сестра Дубовской о роде занятий своей сестры? Знала ли об этом Лиза, ее муж? За что, в конце-концов, их могли убить? Кому они причинили зло – молодая девушка, мать четырехлетнего ребенка, и ее спившийся супруг? Но теперь она не думала об этом. Ею овладело куда более сильное желание, чем желание знать правду. Желание спрятать голову под одеяло. Наплыв детского, неконтролируемого страха. Анна Павловна, забеспокоившись из-за молчания в трубке, продолжала повторять «алло». Варя, наконец, заставила себя отвечать.

– Ваша сестра собирается в Москву? – спросила она.

– В Москву? Не слыхала об этом. А вы бы сами ей позвонили и спросили о ее планах. С вами все в порядке?

– Да, только я простудилась. – Варя мучительно закашлялась и поняла, что сказала чистую правду. – Я, конечно, ей позвоню. Скажите, Анна Павловна, а чем занимается ваша сестра? Кто она по профессии?

Вопрос изумил женщину. Она неуверенно засмеялась и спросила:

– Да вы же вроде ее знакомая, должны знать? Она фотограф. Мастерская на Невском, рядом с Московским вокзалом. Вы же с ней встречались в Питере? Или я вас не так поняла?

Варя повесила трубку. Ее трясло, из горла вместе с кашлем вырывался нервный смех. Фотомастерская, Московский возкзал, поездные проститутки. И еще одна мастерская – только в Москве. Где работал сперва ее муж, а потом туда же устроилась Лиза. Стала заведующей в двадцать пять лет – едва переступив порог мастерской, без диплома фотографа, без опыта работы. «По великому блату» – как сообщил ей Николай. Родители нажали какие-то кнопки и устроили ее туда. А может быть, это старались не родители?