Три мешка хитростей

Письмоносица мигом разнесла новость по дому, двор погудел неделю и умолк. Баба Клава даже была довольна, что так вышло. Теперь можно было спокойно ходить из магазина, не пряча продукты…

– Ну а мне-то зачем рассказали? – не удержалась я.

Клавдия Васильевна растерянно захлопала глазами. Ясное дело, ей просто захотелось похвастаться.

– Вдруг возьму да растреплю по округе? – не успокаивалась я.

– А и пожалуйста, – сообразила баба Клава, – болтай, сколько хочешь, главное, чтоб не у нас во дворе… Только ты ведь сейчас уйдешь – и все!

Я глубоко вздохнула:

– Это верно. Больше не встретимся.

Дойдя до метро, я завернула в огромный книжный магазин, вытащила с полки большой «Атлас Москвы» и отыскала нужную улицу. Ничего себе, она оказалась в Марьино, ближайшая станция подземки «Братиславская». Небось на дорогу часа два потрачу, не меньше!

Сев в поезд, я сначала раскрыла очередной роман Поляковой, но потом отложила томик. Интересная, однако, история приключилась с бабой Клавой. С чего бы это Ярославу Рюрикову, отбывающему срок где-то на зоне, заботиться о совершенно посторонней старухе? Вот уж диво дивное, не верю я в подобный альтруизм человека, преспокойненько обобравшего тысячи людей. Между прочим, деньги тогда так и не нашли…

Я закрыла глаза и, покачиваясь вместе с несущимся вагоном, принялась размышлять. Насколько помню, в ситуации с «Просторами» было много непонятного. Пирамида обвалилась, но ее создатель, пресловутый господин Рюриков, никуда не прятался, просто перестал выплачивать людям деньги и… преспокойненько сидел дома, ждал ареста. Ну почему он, обладая огромными средствами, не убежал в какую-нибудь безвизовую страну типа Кипра? В конце концов, имея под рукой миллионы, запросто можно было купить паспорт на чужое имя, не так уж это и сложно. Нет, ничего не предпринял, словно хотел, чтобы его арестовали. Чувствовал свою вину перед людьми и решил искупить ее, работая на лесоповале? Ну это какая-то достоевщина. И что связывает господина Рюрикова с Яковом Сироткиным? Ох, сдается мне, разгадка всех тайн кроется где-то рядом!

Выйдя на «Братиславской» на свежий воздух, я спросила у тетки, торгующей вафельными трубочками:

– Марьинский вал где?

– А вон туда, – словоохотливо пояснила баба, закутанная, несмотря на жару, в теплую кофту и платок, – между недостроенными домами ступай, через пустырь, сразу и упрешься…

Я побрела в указанном направлении. Район радовал глаз. Тут и там вздымались красивые высокоэтажные башни с разноцветными панелями, зеленели лужайки, шелестели листвой деревья… К тому же повсюду виднелись вывески: «Супермаркет», «Химчистка», «Хозтовары»…

Инфраструктура была тщательно продумана, и, судя по остановкам, с автобусами тоже полный порядок: не то пять, не то шесть маршрутов… Жить бы здесь да радоваться. Кстати, небось в этих домах новой серии и кухни большие, и комнаты хорошие. Но москвичи очень не хотят селиться в этом прекрасно оборудованном районе. Более того, злоязыкие столичные обитатели прозвали Марьино «какашкиными двориками». Дело в том, что еще не так давно тут не было ни прекрасных домов, ни лужаек, ни магазинов… Долгие годы в этих местах находились отстойные бассейны столичной канализации. Потом, когда они полностью заполнились, канализационные отходы начали «складировать» в другом месте. А на бывшем пустыре стал подниматься новый район – Марьино.

Но, если не знать, на каком «фундаменте» стоят домики… Хотя что в этом такого ужасного? В конце концов все это было когда-то съедено…

Внезапно я буквально наткнулась на шестнадцатый дом. Высокая блочная башня со сплошь застекленными лоджиями была здесь единственным заселенным домом. Справа и слева тянулись кварталы недостроенных домов.

В подъезде не было домофона, зато сидела лифтерша, довольно молодая женщина.

– Вы к кому? – строго спросила она.

– В седьмую квартиру, к Загораевой.

– Она на работе, – сурово ответила консьержка.

– Спасибо, подожду на лестнице.

– Это невозможно, – ответила лифтерша с каменным лицом, – вот, читайте.

И она ткнула пальцем в большое объявление, висевшее между лифтами: «Уважаемые дамы и господа. В связи с ухудшением криминогенной обстановки в городе Москве, а также учитывая возможность террористического взрыва, совет жильцов постановляет: а) после 23 часов запирать входные двери; б) запретить посторонним лицам находиться внутри здания; в) обязать всех жильцов в обязательном порядке сообщить свои рабочие адреса и телефоны».