– Скажите, а Рюриков еще сидит?
Валя кивнула.
– И выходит только по субботам и воскресеньям?
– Да.
– До этой колонии в Коломне находился?
– Точно.
– И с Сироткиным Яковом, покойным, там познакомился? – Я растерянно глянула в окно на кучу ржавого металлолома. – Ладно, извини тогда. Думала, дуришь бабку.
– Ничего, ничего, – обрадованно воскликнула бухгалтерша, – понимаю, подозрительно выглядит, но все исключительно из-за доброты Ярика… Ты, сделай милость, никому не рассказывай, а то налетят, денег у мужа, ей-богу, нет, живем очень скромно. Я окинула взглядом ее плотно сбитую фигуру, облаченную в простую майку и дешевую юбку. Да, одевается дама на Черкизовском рынке, и в ушах у нее покачиваются дешевые серебряные «висюльки»… Но в версию полного отсутствия средств как-то не верится. Ведь появилась же откуда-то, словно по мановению волшебной палочки, квартира, потом мебель…
– Но меня, честно говоря, совершенно не волнует размер кубышки Рюрикова…
– Как хоть тебя зовут? – внезапно поинтересовалась Валентина.
– Виола Тараканова.
– Передам мужу, что сестра Сироткина приходила.
– Ладно, – согласилась я.
На улице неожиданно похолодало, и из серых, нависших над городом туч посыпался мелкий противный дождик. Но мне было жарко, и я побежала к метро, не замечая луж.
Домой влетела с гудящей головой и бросила взгляд на часы. Ровно три. Что ж, время пока есть. Сейчас быстренько проглочу чашечку чая и начну действовать.
В идеально убранной кухне на столе обнаружилось вишневое варенье. Я облизала ложечку, включила чайник и уставилась на крохотную красную кастрюльку. Интересно, что там вкусного? В последние дни Иришка, самозабвенно убивающаяся возле плиты, готовит самые разнообразные кушанья, одно лучше другого. Так что там под крышечкой?
В нос ударил неприятный запах. Внутри пузырилась серая жидкость. Фу, какая гадость, явно прокисло. Мигом вылив содержимое в унитаз, я принялась терзать телефон. Сережка Рощин – вот кто мне нужен. Бывший одноклассник работает теперь на телевидении и знает массу полезных вещей.
– Алло, – ответил тонкий голосок, то ли мужской, то ли женский.
– Позовите Рощина.
– Его нет, что передать?
– Ничего, спасибо.
– Кто говорит? – настаивал голос.
– Виола Тараканова.
– Вилка, – тут же пробасил Сережка, – страшно рад.
– Это ты сейчас пищал в трубку?
Одноклассник рассмеялся:
– Всенародная слава, понимаешь. Целый день народ трезвонит, вот и приходится прикидываться.
– Автоответчик поставь.
– Сломался.
– Почини.
– Ты звонишь, чтобы дать мне этот совет?
– Нет, конечно. Это правда, что у тебя в милиции полно знакомых?
– Абсолютная, – заверил Рощин.
– Тогда сделай милость, узнай для меня одну маленькую информацию.
– Какую?
– Где сидел Сироткин Яков Петрович?
– Милая, вопросами отсидки милиция не занимается.
– Да ну? – изумилась я. – А кто?
– Странно слышать подобный вопрос от дамы, чей муж служит на Петровке, – хихикнул Сергей.
– Твоя Ленка тоже небось в ваших закулисных телевизионных делах профан… А в чьем ведении зоны?
– Есть такое Главное управление исполнения наказаний, на Бронной улице. Ступай туда.
– Так мне там и ответили!
– Зайдешь в приемную, найдешь Веронику Николаевну, она все объяснит, я ей сейчас позвоню.
– А потом мне, да?
– Зачем? Езжай смело, только имей в виду, они в шесть закроются.
– Паспорт брать?
– Ничего не надо.
Мигом проглотив чай, я открыла холодильник. Что бы запихать в себя быстренько? Ага, вот сыр…
– Кусочничаешь, – раздалось за спиной.
Я чуть не выронила чашку. Ирина, улыбаясь, подошла к плите:
– Съела бы по-нормальному обед. Суп, второе, от бутербродов одна толщина.
– Ничего, не боюсь поправиться, времени нет.
– И где ты целыми днями носишься?
– Да так, – уклончиво ответила я, – на работе, уроки нашла.
– Летом? Однако странно, – пробормотала Ира, открывая кухонные шкафчики, – просто очень странно.
– Ничего особенного, кое-кому из детей дали задание на лето…
– Да я не про твою работу. Другое странно…
– Что?
– Развела дрожжи в маленькой кастрюльке, поставила на плиту и ушла, а сейчас смотрю – пусто, а кастрюлька вот она, стоит в шкафчике…
– Извини, – сконфуженно пробормотала я, – думала, молоко прокисло, и вылила.