Ф. М. Том 1

— Мужайся, деточка. Как говорят французы: «Кураж!»

А Нике и Вале сказал:

— Опасаться нечего. Палата специально оборудована.

На душе у Николаса, и так одолеваемого нехорошим предчувствием, стало совсем тревожно.

— Погодите, — начал он. — Что значит «специально оборудована»? И почему мы должны чего-то опаса…

— А-а! — воскликнул доктор, глядя мимо него. — Аркадий Сергеевич! Уже приехали? Это и есть наш спонсор, о котором я вам говорил, — вполголоса объяснил он Вале и поспешил навстречу троице, появившейся из-за угла: двое мужчин и подросток.

— Вот, Николай Александрович, становитесь спонсором, и к вам тоже люди потянутся, — прокомментировала бегство главврача Валя. — А так ваш номер шестнадцать, стойте и ждите.

Спонсор Аркадий Сергеевич не сделал ни одного движения навстречу доктору. Этот человек явно привык, чтобы к нему кидались, причем со всех ног. Даже вальяжный Зиц-Коровин поневоле перешел на полурысцу. Правда, этот несолидный аллюр получился у Марка Донатовича не подобострастным, а этаким порывисто-энтузиастическим.

— Приветствую светило отечественной и мировой медицины, — с улыбкой протянул руку Большой Человек.

Собственно, это был не просто Большой Человек, но еще и государственный муж — Николас разглядел на пиджаке трехцветный депутатский значок, официальность которого несколько смягчалась курительной трубкой, торчавшей из нагрудного кармана.

Рост, стать, спокойный взгляд, модуляции голоса — всё свидетельствовало о крупнокалиберности Аркадия Сергеевича. Такой, наверное, и в детском саду выглядел маленьким начальником.

Сопровождали спонсора двое: паренек в бейсбольной кепке задом наперед и невысокий крепыш в черном костюме. Профессию крепыша выдал цепкий, обшаривающий взгляд, которым тот окинул Фандорина и его спутниц. Понятно — телохранитель. Нарочно, что ли, депутат такого коротышку подобрал — дабы смотреться еще величественней?

Но если это охранник, почему он стоит за единой у мальчика? Странно.

И мальчик тоже какой-то странноватый, на головастика похож. Да нет, присмотрелся Николас — просто у него волосы убраны под шапку, оттого голова и кажется несоразмерно большой.

Марк Донатович почтительно поздоровался с депутатом, на охранника не взглянул, а подростка просто похлопал по груди — на ней красовался логотип футбольного клуба ЦСКА. Ника заметил, как по нервному лицу мальчика пробежала брезгливая гримаска.

О чем они между собой разговаривали, Фандорин старался не слушать — неудобно. Но кое-какие обрывки всё же долетали.

— …И головные боли как рукой снимет, — говорил Зиц, продолжая поглаживать паренька.

Тот сделал полшажка в сторону — отодвинулся.

— На ангела похож, — тихонько прошептала Николасу на ухо Саша.

— Разве ангелы болеют за ЦСКА? — пошутил Фандорин, уже знакомый с этим выражением ее лица. Когда она говорила о Господе или ангелах, брови у нее приподнимались, а в глазах появлялся мечтательный блеск.

Держался паренек совсем не по-ангельски. Доктор его о чем-то спрашивал, а он глядел в сторону, шмыгал носом, отвечал что-то сквозь зубы, нехотя.

Тем временем Аркадий Сергеевич перевел свой царственный взор на Николаса и его спутниц — удостоил заметить, по-другому этот неспешный поворот головы не назовешь.

— А, Саша, ну как дела у папы? — сказал он и — о чудо — сам двинулся в эту сторону.

— Здравствуйте, Аркадий Сергеевич. Неважно, — печально ответила девочка.

Выходит, они знакомы?

Охранник за депутатом не пошел, лишь посмотрел на Николаса еще раз — очень внимательно. Прищуренные глаза светились неистовым огнем, от которого Фандорин поежился. Такой взгляд бывает у сторожевого пса, который никогда не лает, но от которого лучше держаться подальше — накинется без предупреждения и вцепится намертво.

— Ничего, всё образуется. Главное, папа жив. А Марк Донатович его вылечит, он ведь у нас волшебник.

Обращался спонсор к девушке, но смотрел при этом на Николаса, как бы спрашивая: а ты что за фрукт, почему здесь?

Ника представился, отрекомендовался «Сашиным знакомым» — и сам на себя разозлился, что поддался властной ауре Большого Человека.

Хорошо, Валя поддержала реноме — талантливо сыграла человека свиты. Подняла руку — мол, не такая я персона, чтобы называть свое имя — и, изобразив почтительный полупоклон в сторону шефа, сказала: