Человек войны

Голос его матери...

– Здравствуй, Ма! Как дела? Как вы там? Как отец?

– Все в порядке, сыночка. Получили вот твой «вызов», съездили в Киев за визами. И билеты уже купили.

– Правда! На когда?

– 8 июля приедем. На недельку.

– Господи! Наконец-то! Как же я вас хочу увидеть! Шесть лет уже прошло! Шесть, Ма!

– Да и мы тоже! Машеньку увидеть хочется. Большая уже, наверное?

– Не то слово! Метр семьдесят росту!

– Ого! Ну и вымахала!

– Да уж, не меленькая.

– Да и Максимку увидеть хочется. Он же нам не чужой – внук все-таки!

– Увидите! Обязательно!

– Что тебе из Одессы привезти, сына?

– Одессу.

– Если бы можно было. А еще что?

Андрей уже давным-давно знал, что ему хотелось бы, чтобы хоть кто-то привез из Одессы, и даже искал возможности и оказии, да только пока не получалось...

– Ма... Привези мне маленький крестик, только освященный. В Одессе. Сможешь?

– Хорошо, Андрюша, я постараюсь.

– Я буду ждать вас, родные мои! И встречу обязательно!

– Ну, тогда до встречи, сына. Мы скоро приедем. Через неделю уже.

...8 июля, 22.10 РМ...

...К такой долгожданной встрече с родителями Андрей готовился очень активно. И подготовка эта заключалась в том, чтобы...

Он очень не хотел расстраивать своих стариков! Очень! А они, прожив вместе 45 лет и будучи воспитаны в старых традициях, понимали только так – если есть ребенок, то «муж» с «женой» должны жить вместе. О том, что их сын живет отшельником в крохотной конуре, они не то чтобы не знали, а даже и не догадывались! И даже не так!.. Такую «семейную жизнь» они себе даже представить не могли, с их-то воспитанием и пониманием жизни!

В общем, подготовка заключалась в том, чтобы уговорить Лину не расстраивать родителей и впустить его, а соответственно, и их тоже, пожить эту неделю всем вместе, благо съемная трехкомнатная квартира это позволяла.

В конце концов все решилось именно так, как и хотел Андрей с самого начала. А неделя и уйма потерянных нервов, так что ж – бывало в его жизни и тяжелее, и хуже...

...Уже прошло двадцать минут с того момента, как объявили, что рейс Одесса – Тель-Авив совершил посадку. Уже давно начали выходить в большое фойе аэровокзала те прибывшие, которые умели быстро проходить все пограничные и таможенные формальности. А родителей все не было видно.

Андрей метался у металлического ограждения, как зверь в клетке.

«...Ну! Ну же! Что ж это такое?! Ну, когда же уже?!»

И тут... он их увидел...

«...Господи! Боже ты мой!!! Какие же вы стали!.. Господи Иисусе! Прости меня! Прости меня за все, ибо я грешен пред тобой! И сделай так, чтобы и они меня простили! Молю тебя, господи!..»

Последний раз они виделись ровно шесть лет назад, в июле 97-го, когда Андрей сумел вырваться в Одессу на месяц и привезти к дедушке с бабушкой тогда еще шестилетнюю Машу. Шесть лет прошло... Шесть лет!.. Тогда еще «молодые» и «неуспокоенные» родители были похожи на неугомонные торпеды, и никто из окружающих не мог сказать, сколько же им на самом деле лет. А теперь... Нет! Они были еще «очень живые», бодрые, но... И семидесятидвухлетний «папа Леша», и шестидесятипятилетняя «Ма» ...

Эти шесть лет их не пощадили! И это было видно. Так видно, что у Андрея сжалось сердце, а к горлу подкатил огромный тугой комок.

Они смотрели поверх голов, высматривая своего сына, а Андрей даже не мог их позвать, потому что голос попросту исчез куда-то. И он поступил так, как, наверное, и должен был бы поступить любой.

Андрей, ни секунды не задумываясь о последствиях, перемахнул через заборчик ограждения и подскочил к своим старикам.

– Ма! Батя!.. – прошептал он громким шепотом. – Вы кого-то ищете?

...Двое стариков и взрослый мужик плакали все вместе и ощупывали друг друга трясущимися руками прямо посреди таможенной зоны.

К ним бодрым шагом подошли две девушки в форме полиции.

– Слиха! – сказала одна из них довольно резко.

Андрей обернулся и... Видимо, эти соплюшки все поняли по его лицу:

– Элу ха-горим шелха?

– Кэн...

– Кама зман атем ле погаштем?

– Шиша шаним квар...

– Арбе меот!.. – Девушка секунду решала, как ей поступить. – Бэсэдр! Тицу ахшав бахуц, бвакаша! Тов?

– Эцлаэм хаколь бэсэдэр им а-тиким?

– Кэн, кэн! Тильху бахуц!

– Тода! Тода раба! Ве мицтаэрим...

– Тов, тов! Тильху!..^[51]

Полицейские отошли на пару метров, а Андрей подхватил в руки две сумки, направился к выходу, увлекая за собой родителей.

---

51 – Извините! – Это твои родители?

– Да...

– Сколько времени вы не встречались?

– Шесть лет уже...

– Очень давно!.. Ладно! Выходите сейчас наружу, пожалуй —

ста! Хорошо?

– У них все в порядке с сумками?

– Да, да! Идите наружу!

– Спасибо! Спасибо большое! И мы извиняемся...

– Хорошо, хорошо! Идите... (иврит)