Чудеса в кастрюльке

Сдерживая справедливый гнев, я быстренько рассказала домочадцам о чудодейственном средстве от храпа.

– Да уж, – покачал головой Сеня, – зубами скрежетать он точно не сможет! Что делать будем?

«Скорая помощь» к нам отчего-то не приехала. Но было некогда думать, почему врачи проигнорировали вызов.

Следующий час мы тщетно пытались вытащить изо рта Олега резиновую заглушку. «Пробка» сидела намертво. В ход были пущены все известные средства. Сначала влили в Куприна ложку растительного масла. Когда эффекта не последовало, Кристя притащила «Фейри». Увидев белую бутылочку, супруг отчаянно затряс головой.

– Не капризничай, – велел Ленинид, – надо же вытащить, подумаешь, набрать в рот средство для мытья посуды, давай, давай!

Но и «Фейри» не помог. Потом гениальная идея пришла в голову Кристе:

– Пусть хлебнет ледяной воды, предметы от холода сжимаются, мы в школе учили.

Олег, не споря, поднес ко рту стакан, но противная штука не собиралась выскакивать.

– Резать надо, – вздохнул Ленинид. Куприн в ужасе замотал головой.

– Или расплавить, – предложил Петруха, – давайте зажигалкой попробуем.

Олег быстро отошел в самый дальний угол комнаты.

– Покемоны наступают, – донеслось из коридора, – всем стоять, стрелять буду!

– Ирод с занятий вернулся, – вздохнула баба Клава, – кончилася жизня спокойная!

Не успела она договорить, как в комнату вбежал Ванька с большим пистолетом.

– Покемоны мстят! – взвизгнул неуправляемый мальчик, поднял «наган» и нажал на курок.

Послышался сухой щелчок, Олег схватился за ухо, заорал, изумительное противохраповое устройство упало на пол.

– Ура! – завопили все.

Удивленный Ванька стал озираться, Маринка, отвесив сыночку на всякий случай затрещину, растерянно спросила:

– Вы чего? О…и совсем?

– Нет, – радостно ответила Томочка, – ступай на кухню, Ванечка, шоколадку дам!

– Покемоны, вперед! – взвыл ребятенок и, ужасающе топая, полетел в указанном направлении.

Я втащила Олега в нашу спальню и с чувством сказала:

– Убить тебя мало!

– Ей-богу, ты всегда всем недовольна, – ухмыльнулся муж, – десять минут назад, когда была уверена, что у меня инсульт, расстроилась до слез, так порадуйся теперь, что супруг жив и здоров.

Глава 10

Утро не принесло никаких новых идей, кроме одной. Надо поехать в больницу к Бабкиной и поговорить с ней еще разок. Может, Аська перепутала. Вдруг Ежи просто рассказывал ей про женщину с именем Милена, а деньги заплатил совсем другой бабе?

Но в клинике меня ждало горькое разочарование.

– К Бабкиной нельзя, – пояснила медсестра.

– Почему?

– Доктор не велел, Константин Петрович приказал никого не пускать, а то вчера пришла подружка ее проведать и чуть до повторного инфаркта не довела!

– Но мне надо!

– Нельзя, сказала же!

– Где можно найти ее лечащего врача?

– Константин Петрович на пятиминутке.

– Когда освободится?

Девушка глянула на большие часы, висящие на стене.

– Через час. Можете подождать на стуле возле ординаторской.

Я села на жесткое сиденье. Эх, зря не взяла с собой книгу или газету. Ну почему врачи называют пятиминуткой совещание, которое длится намного дольше?

Ожидание тянулось томительно. От скуки я пересчитала все трещинки на потолке и стенах и изучила больных, медленно шаркающих по коридору. Очевидно, палаты тут были без удобств, потому что возле женского туалета скопилась очередь. Потом ко мне подошла медсестра.

– Женщина, уступите место бабушке.

– Да, конечно, пожалуйста. Девушка усадила на освободившийся стул крохотную старушку.

– Вот, тут подождите, скоро машина придет и отправитесь в Репнево.

Знакомое название заставило насторожиться. Где я слышала это слово «Репнево»? Бабушка тихо сидела, привалившись к спинке, потом она начала сморкаться и рыться в необъятной кошелке. Я безуспешно пыталась припомнить: ну кто совсем недавно говорил про Репнево?

Тут по коридору плотной толпой пошли люди в белых халатах. Я отыскала Константина Петровича и услышала категорическое: «Нет!»

– Но мне очень надо.

– Не могу разрешить. Бабкиной нельзя волноваться.

– Дело очень важное! Доктор скорчил гримасу:

– Важней, чем жизнь? И потом, даже если я впущу вас в палату интенсивной терапии, толку не будет. Бабкина погружена в лечебный сон, разговаривать она не сможет!

– А когда прийти, чтобы с ней побеседовать?