Атомный поезд

Девушка надела серьги, кольцо и принялась принимать перед зеркалом соблазнительные позы.

— Голая Барби в украшениях — это улёт! — говорил Сурен, подкатывая глаза со слегка жёлтыми белками.

И глотал «Виагру», которой обычно старался не злоупотреблять, чтобы не перегружать сердце: «А то помру, что ты тогда будешь делать?»

Оксана в ответ махала руками: дескать, не говори глупостей. Но она уже успела понять одну вещь, столь же простую, сколь и непостижимую: тогда другие мужчины будут наперебой водить её в рестораны, возить на шикарных машинах и дарить драгоценности! Только за то, чтобы получить доступ к определённой части её тела и проделывать манипуляции, которые не только не вызывают неприятных ощущений, но даже доставляют удовольствие! Непостижимым было то, что эта часть тела, так же как рука или нога, досталась ей от природы совершенно бесплатно, и когда она девчонкой обыденно мыла её или защищала прокладками в критические дни, то никогда не предполагала, что, повзрослев, начнёт получать такие дивиденды… Причём оказалось, что, в отличие от других женщин, мышцы этой части тела у неё подвижны и умеют сжиматься. И хотя никаких её заслуг в этом не было, сумма дивидендов увеличивалась.

Спрятав украшения на место, она набросила лёгкий шёлковый халатик и вышла на общую площадь.

Мать хлопотала на кухне, отец сидел в зале у телевизора, полностью поглощённый футбольным матчем. Квартира показалась тесной: все друг у друга на виду, развернуться негде.

Девушка прошла в ванную комнату и повернула кран. Тоже убого: тусклый дешёвый кафель, допотопный душ, еле пропускающий воду. Ни биде, ни джакузи…

Нет, пожалуй, пора выходить замуж! Причём удачно, по любимому Суреном Карнеги.

***

Площадь Героев в Тиходонске — место оживлённое. По одну сторону стоит монументальный драматический театр, выстроенный в тридцатых годах прошлого века в форме трактоpa — по индустриальной моде того времени. Ходили слухи, что позже архитектора расстреляли. Якобы за то, что трактор под определённым углом и с определённой высоты напоминал фашистскую свастику. Вертолётов в то время ещё не было, как обнаружили второй вредительский вид сооружения, оставалось тайной. Но в слухи верили. Потому что разоблачить и расстрелять в те годы можно было кого угодно. И за что угодно.

Архитектора более позднего времени, создавшего высоченную стелу с парящей в высоте бронзовой статуей Богини Победы, никто и пальцем не тронул, хотя куда более веские основания для этого имелись. Во-первых, к юбке Богини он приделал дно, из которого грубо торчали обрубки ног, а во-вторых, кроме эстетического безобразия допустил технические просчёты, в результате к сегодняшнему дню статуя пришла в аварийное состояние и требовала демонтажа, денег на который, естественно, не было.

Если провести между театром и стелой воображаемую линию, то справа окажется высотное здание из ржавого железа и мутного стекла, а слева — пятиэтажное квадратное здание, выстроенное ещё при царе в самом начале прошлого века, причём в рекордные сроки, о чём убедительно сообщали цифры на фронтоне: 1902-1904 гг. Царские строители никаких поводов для репрессий не давали: здание стояло незыблемо и даже не трескалось. Мало того, оказалось, что оно возведено на грунтовых водах, но об этом узнали только тогда, когда современные работяги пробили стену подвала и внутрь, словно в пробоину корабля, тут же пошла вода. Теперь здесь располагалось Южное Управление железных дорог с его многочисленными отделами и службами, в числе которых находилось и Управление военного коменданта, поэтому к людям в армейской форме здесь давно привыкли.

Сухощавый майор лет тридцати пяти изнывал от жары даже в летней форме: рубашке с коротким рукавом и расстёгнутым воротом и лёгкой пилотке вместо бронеподобной фуражки. Впрочем, пилотку он, в нарушение устава, держал в руке. Косясь на женщин в открытых платьях, майор пересёк наискосок площадь, вошёл в Управление дороги, поднялся на второй этаж, но не свернул в отсек комендатуры, а набрал код на железной двери напротив, лишённой вывески, таблички с номером или каких-либо ещё опознавательных знаков.

— Где? — спросил он у молоденького солдата-срочника со штык-ножом на поясе.

— В комнате отдыха, — тот показал рукой в глубь помещения. — Кино смотрит.

— А ты не сиди развалясь, когда кто-то входит, — сделал майор внушение дневальному. — Может, это тебя убивать пришли!