46  

Очевидно, собеседник возражал, Кандалин поморщился и отставил трубку подальше. Мембрана с такой силой сотрясала воздух, что даже сидящий в стороне Маслов мог расслышать раздражённый барственный голос:

— Другие дизеля на ней успешно работают, и никто не предъявляет претензий…

Кандалин вновь прижал трубку к уху.

— Возможно, другие дизеля на ней работают, но у нас не обычный поезд… Этого я не знаю, только у нас должна быть качественная солярка, причём по цистерне во всех местах дозаправки… Да, всего десять цистерн в разных частях России. Что ж, очень жаль. Я так и напишу в рапорте руководству, что вы не можете обеспечить бесперебойное движение спецпоезда. Вы помните информационное письмо про пятиминутную задержку в Челябинской области? И чем она закончилась для начальника отделения дороги?… Помилуйте, я не собираюсь никого пугать, я собираюсь только написать рапорт о том, что вы мне сейчас сообщили… Это другое дело… Да, пожалуйста, изыщите… Что ж, можно пока поставить по половине цистерны в каждой точке. Но в ближайшее время следует обеспечить полный и постоянно возобновляемый запас. Очень хорошо, спасибо. Всего доброго…

Кандалин положил трубку.

— Только одного все боятся — что выгонят к чёртовой матери! И когда понимают, что это реально, то ведут себя совсем по-другому… Ладно, о чём мы говорили?

Он наморщил лоб.

— Ах да…Так вот, в Министерство пришло письмо из Красноярского полка МБР, где даётся исключительная характеристика курсанту Тиходонского ракетного училища Кудасову. Математический склад ума, прекрасная математическая подготовка, скоростные и точные расчёты. Хорошая интуиция, ассоциативное мышление, безупречное поведение. Он блестяще прошёл все тесты, психологически устойчив, выражает желание служить на стратегических «изделиях», готов даже залезть под землю.

— Когда у них выпуск? — коротко осведомился Маслов.

— Через неделю. Времени мало, поэтому не откладывай.

— Ясно. С чего начать?

— Наведи справки в училище, посмотри личное дело, проведи ознакомительную беседу. Потом тест на полиграфе[3]. Если результаты окажутся положительными и всё, что о нём пишут подтвердится, тогда я проведу с ним окончательный разговор.

— Есть, товарищ подполковник, — ответил майор Маслов, как и положено по уставу.

Глава 2

Конец Прометея

В четверг Фалькова с утра вызвали к начальству. Полтора часа он просидел в приёмной у генерал-лейтенанта Моисеева, потом удостоился короткой аудиенции.

— Чем вызван ваш рапорт о переводе в другой отдел? — холодно осведомился монументальный хозяин огромного кабинета с настоящими дубовыми панелями.

— Честно говоря, я засиделся на одном месте, товарищ генерал-лейтенант, — ответил Фальков, стараясь быть как можно более убедительным. Хотя понимал, что убедительности в таком объяснении быть не может. Особенно когда оно исходит не от двадцатипятилетнего старшего лейтенанта, а от убелённого сединами и отягощённого излишним весом генерала. Но не скажешь же начальнику, что, выполняя задание иностранной разведки, генерал Фальков пытается поближе подобраться к секретам БЖРК!

— Так, может, отправитесь в Красноярский лес? — поднял бровь Моисеев. — Комдив Осипенко уходит на пенсию, вот и приложите силы на новом месте. Там есть где развернуться!

— Гм… Я бы с удовольствием, товарищ генерал-лейтенант… Но дело в том, что жена не может выезжать из Москвы по состоянию здоровья. К тому же у меня маленький сын, а дочь заканчивает школу…

Начальник поднял вторую бровь.

— Это ведь ваш второй брак?

— Так точно, товарищ генерал-лейтенант.

— И отец вашей жены всеми нами уважаемый Степан Иванович Бабенко?

Фальков поёжился. Ему давно не задавали таких вопросов — с тех пор, как стал генералом. А до того задавали часто, и в каждом слышался намёк на желание поправить карьеру выгодной женитьбой. Собственно, так оно и было.

— Да. К сожалению, тесть безвременно ушёл из жизни, товарищ генерал-лейтенант.

Брови Моисеева опустились.

— Но ведь он успел?

— …Что? Простите, товарищ генерал-лейтенант, я не понял вопроса…

— Можете идти. У меня нет возражений против вашего перевода. Заполните в приёмной нужные документы и оставьте у моего порученца.

Когда большая полированная дверь закрылась за Фальковым, монументальность хозяина кабинета вмиг испарилась.

— Ах, гадёныш! Засиделся он на одном месте, сука! Скоро насидишься в другом! И как Степан Иванович пригрел на груди такую гадину!

  46  
Предыдущая страница Следующая страница
×
×