Когда отступать некуда, дерутся насмерть

– Ты что это? – удивилась Настя.

– Она ко мне вечно лезет. – И он указал на бабушку. – Давай жить одни. С папой.

Воцарилось молчание. Настя не смела поднять глаза на мать. Она ждала упреков, но та смолчала. Наконец Мартын съел свою порцию и ускакал в комнату. К матери он уже привык, и она его интересовала все меньше и меньше.

– Что ж, насчет Вити могу одно сказать, – нарушила молчание мать. – Он ведет себе безобразно! Такого я еще не слышала! Бросить жену, сына, без копейки, без квартиры, даже не оставить телефона… Ублюдок! Я всегда его терпеть не могла!

– Может, с ним что-то случилось, – предположила Настя.

– Хорошо бы!

– Мам, что ты говоришь?! В конце концов, он отец моего сына, и…

– Если бы не он – ты бы спокойно доучилась в педагогическом, не рожала бы так рано, нормально бы вышла замуж!

– Ох, мам, это неизвестно. Педагогический я бросила не из-за Вити… – Настя многое могла бы сказать в свое оправдание. Но для этого пришлось бы рассказать главное – о том, как погибла «Крыса». А она скорее откусила бы себе язык, чем призналась в таком…

– Мартын меня пугает, – мать опять закурила. Никогда она не курила так много и жадно. – Он напоминает мне своего отца. Если отец настоящий бандит, чего ждать от сына? Он неуправляем. Он даже опасен. Пытался поджечь дом. Зажигал газеты и кидал их в раковину на кухне. Я с ним чуть не рехнулась. Дети такими не бывают, во всяком случае, нормальные дети. Может, твой Витя принимал наркотики?

– Никогда, ты что! Выпить он мог, но больше ничего не было… Ничего странного в Мартыне нет. Да они все сейчас такие! – возразила Настя. – В садик он не ходит?

– Нет. Ты же насмерть напугала отца, он мне запретил его туда водить. Кстати, ты могла бы рассказать правду?

– О чем, ма?

– Что все-таки случилось? Почему ты так спешно уехала? Почему говорила отцу, чтобы тот берег Мартына?

Настя вздохнула:

– Правда в том, что я работала в дурацком магазине… Даты и сама все знаешь… Уволилась со скандалом и, честно говоря, боялась… Боялась, что меня могут преследовать.

– Это все?

Настя поклялась, что это все, и встала из-за стола:

– Ты даже не спросила, что я тебе привезла.

– На какие деньги, Настя? – напряженно поинтересовалась мать.

– Так… Знакомый дал, – небрежно ответила Настя и тут же шарахнулась – ее обожгла пощечина.

Этого она уже никак не ожидала.

– Мам, да ты что?! – крикнула она.

– Знакомый?! Знакомый дал?! За какие заслуги?! Ты стала… Ты всегда была проституткой!

За матерью захлопнулась дверь кухни, звякнуло матовое стекло. Настя стояла, прижав к щеке холодную ладонь, задыхаясь от обиды. Потом пересилила себя, внесла сумку в комнату и вместе с Мартыном разобрала вещи. Подарок отцу она положила на видное место. Это был серо-голубой пуловер из тонкой шерсти. Маме она привезла яркий шелковый платок и перчатки. Больше всего подарков пришлось на долю Мартына. Ботиночки, комбинезоны, джинсы, майки, курточки, игрушки… Из подарков образовалась целая цветастая куча.

– Надоела мне бабушка, – признался Мартын, наряженный во все новое.

– Придется потерпеть, – вздохнула Настя. – Куда же нам идти?

– А.где папа? Бабушка говорит – папа к нам никогда не вернется.

– Может, она и права.

Мартын с размаху ударил ее кулаком в плечо:

– Врешь!

Настя сгоряча его отшлепала:

– Как ты смеешь меня бить! Почему вы все меня бьете, хотела бы я знать?! Что это такое!

Мартын поднял оглушительный рев. Но мать не вышла из кухни. Оттуда медленно полз сигаретный дым, там гремела ложечка – мама сварила себе кофе. «Ну и что мне теперь делать? – подумала Настя, закончив воспитание ребенка. – Как объяснить, что я эти деньги не натурой заработала? А может, и не надо объяснять? Все равно не поверят… Я так мечтала вернуться домой, а теперь… Все было бы иначе, если бы я призналась. Но я признаться не могу!» В дверь позвонили. Настя не шевельнулась, зато открылась кухонная дверь. Она услышала мамины шаги, ее голос:

– Кто?

Потом была тишина. Мама рассматривала площадку в «глазок». И вдруг дверь сотряс удар – кто-то попытался ее выбить. Настя вскочила, оторвала от себя Мартына и бросилась в прихожую. Мать стояла совершенно белая:

– Это опять она…

– Ксения?! – Настя приникла к «глазку». Там мелькало одутловатое, безобразно раскрашенное лицо. И все же она узнала Ксеньку – веселую танцорку Ксеньку, которую она так часто видела рядом с Лерой на сцене. «Вот оно, мое прошлое… – поняла Настя. – Оно пришло само…»