Когда отступать некуда, дерутся насмерть

Да? Всякое бывает, конечно, – задумчиво произнесла женщина. – Одному пареньку я приснилась в виде его мамы. Он так плакал утром, все спрашивал, неужели он такой развратник, чтобы трахнуть собственную мать? Мы с ним и теперь дружим. А еще один занимался во сне любовью с Аленом Делоном – представляешь, какой запущенный случай?! Ему уже ни одна женщина не поможет. Ну, а все же? Какая я была?

– Вы были похожи на труп! На мерзкий труп с отрубленной головой! – крикнул Витас.

Из ванны появился улыбающийся, розовый Николя. Он был босиком и в толстом пурпурном махровом халате.

– О, ты похож на римлянина! – повернулась к нему Клер. – Я тоже помоюсь. Где мои тапочки?

– В твоей спальне, дорогуша.

Клер удалилась, завернувшись в простыню. Витас поднял голову и с ненавистью выкрикнул:

– Тебе, Николя, я этого не прощу! Что ты мне дал?! Что это было?!

– А, это такая замечательная штучка, – отмахнулся тот. – И стоит бешеных денег. Совершенно не дает осложнений, легонькая и в то же время действенная. Так что ты не переживай. Привыкания не наступит, и на твоем личике от этого сеанса не прибавится морщин.

– Это наркотик?

– Слабый. – Николя разыскал свои домашние туфли и обулся. – Я пойду, сварю на всех кофе. Чашечка двойного черного кофе – вот что тебя взбодрит!

– Вы меня раздавили! – Витас подполз к постели и уронил голову на край. – Вы меня изнасиловали… Никогда в жизни я этого вам не прощу… Такое унижение… Я ухожу… Я сейчас же ухожу…

Без документов? – иронически спросил Николя. – Без денег? Куда же ты пойдешь? В полицию? Доносить на нас? Ты хочешь попасть в их компьютер? Ты же профессионально занимаешься проституцией, идиот! Твоя записная книжка с визитными карточками – это такая улика против тебя! Или ты не возьмешь ее в полицию? Витас вскинулся:

– Вы рылись в моих карманах?!

– А что мне оставалось делать? – спокойно поинтересовался тот. – Документов у тебя нет, я даже фамилии твоей не знаю. Мне не нужны неприятности. И тебе они тоже не нужны. Если ты обиделся – я попрошу прощения. Кстати…

Он отпер старинный секретер, стоявший возле двери. Из верхнего ящика Николя достал маленький, упакованный в яркую бумагу сверточек:

– Бери, это тебе. От меня и Клер.

Витас против воли протянул руку. Сперва он хотел только одного – швырнуть подарок в лицо обидчику. Но любопытство оказалось сильнее. В два рывка он сорвал обертку, открыл обтянутую бархатом коробочку… На атласном ложе покоились часы «Роллекс».

– Доволен? – Николя видел, что мальчишка присмирел. – Постой, я тебе их застегну.

Он собственноручно надел Витасу на запястье часы, щелкнул замком и поцеловал мальчика в щеку:

– Ну, вот и все. Мир? Не надо обижаться по пустякам.

Витас поворачивал руку, так и сяк рассматривая часы. Они были очень красивые, хотя немного тяжелые для его запястья. Он любил дорогие вещи и никогда не мог устоять перед подобным подарком. «Слизняк!» – так называл его Влад. Андрей просто отмахивался, когда Витас пытался бороться за свое достоинство. «Может, они были правы», – подумал он. Он все еще сердился, но туман в голове мало-помалу рассеивался, и Витас начинал понимать, что идти некуда. Конечно, у него был богатый запас старых знакомых, и многие не отказались бы его принять в обмен на услуги… Но кто знает, может, там будет еще хуже?

– Я жду тебя в столовой, – напомнил Николя и вышел.

Витас оделся, открыл окно, чтобы проветрить спальню. Рассветало медленно – небо было в темных серых тучах, моросил теплый дождь, похожий на водяную пыль. Он стоял, глядя, как мокнет под дождем обгоревшая липа, как к воротам на мотоцикле подъезжает разносчик газет, как он опускает в ящик почту… Потом Витас вышел пить кофе.

Клер успела принять ванну и одеться. Сегодня она была тиха и задумчива. От алкоголя она отказалась, хотя Николя предлагал ей прийти в себя.

– Пить с утра… – пробормотала Клер. – Какая пошлость. И вообще, мне пора. Петр… – Тут она впервые за весь завтрак взглянула на мальчика. – Надеюсь, все забыто?

Тот не ответил. Витас намазывал булочку маслом и делал вид, что ничто другое его не интересует.

– Все забыто, дорогая, – уверенно сказал Николя. – И куда ты торопишься? Разве сегодня у тебя намечены дела? По воскресеньям твой магазин закрыт.

– Я знаю это не хуже тебя. Но я живу не только ради магазина. Не провожай меня, я сама доберусь до машины.