Скелет из пробирки

– Вокруг тебя полно замечательных друзей. Вот Вика, твоя новая подружка из Интернета, тоже переводчица, а получила приглашение съездить в Лондон, поработать.

Я заинтересовалась и спросила:

– Вы знаете эту Вику?

– Нет, – ответила Мария Григорьевна, – никогда в глаза ее не видела, но Люба очень часто о ней рассказывала, похоже, Вика приятный человек.

Я молча смотрела в пол. Да, получается, что Вика была в последнее время более близка Любе, чем Инга. Ведь ей, а не Горской адресовалось письмо, в котором Люба писала: «Меня убивают, только не понимаю как».

– У Любочки не было не то что врагов, – бубнила Инга, – даже недоброжелателей. Хотя.., подожди, есть одна особа.., но это просто невозможно!

– Кто? – накинулась я на Ингу. – Говорите скорей.

– Мать Игоря, свекровь Любы, – пояснила Горская. – Она на его похоронах такой скандал устроила. Ткнула пальцем в невестку и как заорет: «Ты его убила, ты!» Стала кидаться на вдову. Еле-еле оттащили.

– Ну, похороны – дело нервное, – протянула я, – возможно, потом жалела, что скандал устроила.

– А вот и нет, – возразила Инга. – Она после всего пару раз звонила Любе, говорила гадости. В середине мая я встретила ее в магазине, подошла, поздоровалась и спросила:

«Вы знаете, что Любочка умерла?»

В глазах пожилой женщины мелькнула радость, и она заявила:

«Так и должно было случиться. Бог все видит и ничего не прощает! Надеюсь, она попала прямиком в ад».

– У вас есть ее координаты?

Инга открыла стол, вытащила записную книжку.

– Пишите. Фаина Семеновна Чижик. Фамилия у нее такая дурацкая. Собственно говоря, Люба ей всегда не нравилась, но открытую форму война приняла, когда Любаша отказалась менять свою фамилию на Чижик. Ну не хотелось ей, чтобы люди потешались. Фаина Семеновна дико обозлилась, она-то считает, что фамилия уникальна. В общем, бред, нормальному человеку в голову не придет конфликтовать по такому поводу.

Я встала.

– Спасибо. Да, еще последний вопрос: среди ваших знакомых нет ли тетки по имени Анна Петровна?

– Вроде нет, – ответила Инга.

– Если вспомните, позвоните мне, – попросила я и ушла. Добежав до метро, я первым делом купила газету «Сплетник» и стала перелистывать страницы. Что же тут вывело Федора из себя? Нужная информация нашлась в конце. В середине полосы красовалось цветное, яркое фото. Женщина с оскаленными зубами, одетая в белую прозрачную блузку, из-под которой вульгарно просвечивает черный лифчик, стоит около кажущегося огромным Олега. Фотограф выбрал немного странный ракурс. Я выглядела тщедушной, коротконогой и скрюченной Куприн, напротив, смотрелся угрожающе. На его лице застыла мрачная, даже угрюмая гримаса, а мою физиомордию украшала заискивающая улыбочка второгодницы, в очередной раз получившей кол по чтению.

Внизу краснела набранная афишным шрифтом подпись:

"Скандал недели. Майор Олег Куприн заявляет нашему корреспонденту: «Я арестовывал в свое время Арину Виолову».

В целом картина сильно смахивала на агитплакаты тридцатых годов. Рисовали художники в то время этакие настенные украшения с угрожающими названиями: «Сотрудник НКВД давит гадину» или «Чекисты ночами не спят, от предателей нас избавить хотят». Как-то раз мне, мывшей в 80-х полы в одном столичном НИИ, попался в самом дальнем углу местной библиотеки тоненький песенник, выпущенный в 1938 году. Я заинтересовалась и перелистала пожелтевшие странички. Открывалась книжонка «Гимном НКВД». Были в нем потрясающие строки:

Шпион, троцкист, оппортунист на правый бок склоняется,

Но перед ним стоит чекист, он с ними расправляется.

Врага отправит на курорт в холодный, зимний край,

А кой-кого, а кой-кого отправит прямо в рай.

Жаль, в памяти не сохранилось имя автора опуса. Вполне вероятно, что он, если еще жив, радеет сейчас за демократию.

Сопя от негодования, я принялась читать текст, сопровождавший снимок. "Майор Олег Куприн приоткрыл завесу над тайнами писательницы Арины Виоловой. Оказывается, милая женщина, трогательно краснеющая при виде направленного на нее объектива, не так уж и наивна. Майор отказался дать комментарии по этому поводу, но мы обещаем вам, что обязательно соединимся с писательницей и зададим ей вопросы:

«Арина, вы убили любовника? Украли кошелек? А может, торговали наркотиками?» И еще, нашего корреспондента терзают смутные подозрения: если, как утверждают в пресс-службе издательства «Марко», Виолова лишь недавно прибыла из Африки, то как же она успела побывать за колючей проволокой? Может, «Африка» – это просто поэтическое название места, адрес которого выглядит как-нибудь так: ИТК № 1247/3? Или сизо № 2? И уж простите, милые читатели, но хмурому майору Куприну я верю больше, чем улыбчивым обманщикам из рекламной службы «Марко».