Скелет из пробирки

– Давай, рискни, – уговаривал он жену, – возьми деньги, ну те, что нам за гараж заплатили, и попробуй. И Инга согласилась.

– Наш магазинчик изначально был оформлен на двоих, – объясняла она сейчас, – мы вложили в него одинаковые суммы.

Сначала дело быстро стало приносить доход. Люба воспряла духом и подбила Ингу на расширение.

– Лишних денег у нас не имелось, – прояснила ситуацию Горская, – вообще говоря, следовало подождать, подкопить средств, но Любаше, как капризному ребенку, хотелось всего и сразу, поэтому она предложила такой вариант.

У Инги и Юры была доставшаяся в наследство плохонькая однокомнатная квартира в убогом месте, да еще на первом этаже. Сдать такую жилплощадь практически невозможно.

– Вы продаете халупу и вкладываете средства, – тараторила Любочка, – а когда пойдет прибыль, я верну вам половину денег. Пойдет?

Горские согласились. Им тоже в то время показалось, что проект замечательный.

Но бог торговли отвернул свой взор от секс-шопа. Отчего-то покупатели, бегом спешившие в ларек, не появлялись в просторном торговом зале. Оборот упал практически до нуля, нечем было даже платить за электричество. Из экономии уволили продавцов и сами встали к прилавкам, бухгалтерию отдали в руки Юры, но все равно крах ожидал предприятие со дня на день.

Потом заплаканная Люба принесла документы.

– Вот, – сказала она Инге, – я переписала все на тебя.

– Зачем? – изумилась Горская.

– Хоть так верну вам часть затрат, – пояснила Люба.

– Вот глупость придумала! – рассердилась Инга. Но дело было сделано, магазин перешел в ее единоличное пользование.

Правда, через некоторое время Любаша повеселела, начала вести разговоры о том, что у нее скоро появятся деньги.

– Где же ты их возьмешь? – поинтересовалась практичная Инга.

– Секрет, – радовалась Любочка, – большой такой секрет от маленькой компании.

Но, видно, что-то сорвалось. Люба стала нервной, дергалась от каждого телефонного звонка. Затем заболела и умерла.

– И вот ведь какая штука, – грустно говорила Инга, – не прошло и недели после похорон, как в «Твои грезы» толпами пошли покупатели. Народ просто сметал с прилавков товар. Ей-богу, поверишь в судьбу, карму и прочую чепуху. Любане богатство в руки не давалось. Стоило бедняге умереть, как заклятие исчезло. А я пожинаю сейчас плоды того дерева, которое мы сажали вместе…

И тут в моей сумочке запиликал мобильный.

– Да! – нервно выкрикнула я.

– Уже прочитала небось? – поинтересовался Федор.

– Что?

– «Сплетник». Не расстраивайся, выкручиваемся как можем, – затараторил пиаршик, – надеюсь, сейчас волна уляжется. Ты только попроси своего мента больше не ставить нас в кретинское положение…

В ухо понеслись гудки. Ладно, с этим разберемся чуть позже.

– Скажите, Инга, есть ли, кроме вас, на свете человек, который желал бы Любе смерти?

– Что значит «кроме вас»? – возмутилась женщина. – Между прочим…

Я схватила ее за плечо.

– Не знаю почему, но я верю вам. Люба ушла на тот свет без вашей помощи.

– Спасибо, – ехидно улыбнулась Инга, – очень тронута столь быстрой и радикальной переменой в ваших взглядах.

Но мне было не до ее ерничания.

– Только что вы сказали, что считали Любашу своей сестрой.

– Да, это так, – кивнула Инга.

– Неужели не хотите, чтобы убийца был наказан!

– Поймите, – усталым голосом откликнулась Горская, – Любаня никому не причинила зла. Милый, слегка взбалмошный человечек Она и этой оздоровительной системой, сгубившей ее, увлеклась вполне искренне. Люба была большим ребенком. Видит яркую игрушку – хватает, не дают – начинает топать ногами и валиться на пол в истерике. Чуть подержит в руках и бросит – надоело, подавай новую. Но в ней абсолютно отсутствовали сволочизм и вредность. Любочка легко давала в долг, не подличала, не уводила чужих мужей. Никаких постыдных тайн в ее биографии не существовало. За что ее было убивать?

Я пожала плечами.

– И тем не менее я сердцем чувствую: смерть Боярской не случайна. Кстати, вот странность: скончалась Вика Виноградова.

– Это кто такая? – изумилась Инга.

– Вы не знаете? Подруга Любы, похоже, близкая.

– Такой не было. Впрочем… Инга на секунду задумалась.

– Да, припоминаю, Вика… Понимаете, я ведь уже говорила, что Любочка была излишне увлекающейся натурой. В последний год она открыла для себя Интернет. Лично мне представляется очень глупым сидеть одной, в душной комнате и общаться незнамо с кем посредством гибрида телевизора с пишущей машинкой. По мне, так лучше в кино сходить или в театр. Но Любаня пребывала в восторге. Все время рассказывала о людях с дикими кличками, вываливая на меня совершенно неинтересную информацию. Некая Дыня поступает в аспирантуру, у Джун заболел хомяк, а Комок подцепил на отдыхе гонорею Вы когда-нибудь слышали что-нибудь более идиотское? Да, сейчас припоминаю, Вика из этих. Причем, похоже, из более-менее нормальных, во всяком случае, она обреталась в Интернете под своим именем. Вроде она переводчица! Да, точно, теперь я окончательно вспомнила! Я приходила к Любаше на Восьмое марта, Мария Григорьевна стала в очередной раз упрекать дочь, что та занялась бизнесом, да еще таким стыдным, и бросила фразу: