Misterium Tremendum. Тайна, приводящая в трепет

Ее не было довольно долго, я слышал рядом треск и шорох. У меня появилась слабая надежда когда-нибудь вернуться в Латинский квартал, в мою мансарду, принять горячую ванну, вскипятить молоко на плитке.

– Повернитесь. Осторожно, тут ужасно неудобно. Я подстелю вам сухих веток и накрою вас своим плащом, так будет хоть немного теплей. Все, лежите тихо. Они почти уверены, что вы утонули в озере, и скоро искать перестанут.

Она исчезла так же внезапно, как появилась. Я опять услышал шорох над головой. Она поправляла крышу бобровой хатки. На сухом ельнике, под ее плащом, я быстро согрелся и стал засыпать. Вернулся бобренок, обнюхал плащ, бесцеремонно полез носом в карман. Там остались еще орешки. Он съел их, повозился и улегся ко мне под мышку.

Я бы заснул так же спокойно и крепко, как сплю только у себя в мансарде на диване. Я уже стал видеть какой-то интересный сон, но тут издали донеслись голоса.

– Добрый день, мисс Денни, как поживаете?

– А, офицер Освальд. Хорошо, что я вас встретила. Идемте, кое-что покажу.

«Вот и все», – подумал я со странным спокойствием.

Кровь заледенела в моих жилах. Ничего я больше не чувствовал. Если бы меня схватили, сковали руки, бросили в темницу, били, мучили голодом и бессонницей, я бы держался до последнего вздоха и не считал себя побежденным. Даже фокусы с гипнозом были мне нипочем. Но когда я услышал русскую речь, когда меня укрыли плащом и дали надежду, я сломался. Я им поверил, стало быть, проиграл, и нет мне спасения».

Соня решительно захлопнула тетрадь и спрятала под подушку. Она приучила себя останавливаться на самом интересном месте. Рукопись незаконченного романа спасала ее от одиночества и стала чем-то вроде последнего запаса чистой воды в пустыне. Она экономила, пила маленькими глотками. Ей хотелось как можно дальше оттянуть момент, когда перевернется последняя исписанная страница.

Каюту больше не запирали. Соне разрешено было гулять по яхте сколько душе угодно. Правда, гулять оказалось негде. Коридор, палуба, капитанский мостик, крошечная библиотека, вот и все. Она могла также заходить в кают-компанию, на кухню, которую называли камбуз, и в лазарет, то есть в кабинет доктора Макса. Но там делать было совершенно нечего.

Почти целый день Соня провела в библиотеке, с любопытством пролистывала толстые немецкие и английские издания. Их было немного, в основном современные, дешевые. Труды по семиотике, по истории алхимии и тайных обществ. Сборники трактатов Фомы Аквинского и Парацельса в современной обработке. Маленькие изящные томики Платона и Сенеки. Полные собрания сочинений Сен-Симона, Вольтера, Дидро. Отдельную полку занимали тома Маркса, Ленина, Муссолини. Там же стояло шикарное, в черной с золотом обложке, издание «Майн кампф» Гитлера. Имелись «Книги мертвых», древнеегипетская и тибетская, с комментариями Юнга. «Святейшая тринософия» Сен-Жермена, «Теософия» Елены Блавацкой, «Антропософия» Рудольфа Штейнера. Именно в этом ряду Соня обнаружила произведение, автором которого значился сам Эммануил Хот, на внутренней стороне обложки красовалась его фотография, довольно сильно отретушированная.

Книга называлась «Звезда и свастика». Издана была в Берлине пятнадцать лет назад. Пролистав ее, Соня поняла, что это довольно нудное наукообразное исследование о влиянии древних символов на психологию современного человека.

Именно в тот момент, когда, стоя возле полок, она разглядывала цветные иллюстрации, раздался голос Хота:

– Не самый лучший мой труд. На яхте я не держу по-настоящему ценных книг.

Он подошел, как всегда, бесшумно и встал у нее за спиной.

– Почему же? Очень любопытно, – ответила Соня с вежливой улыбкой.

– Идею этой работы подсказал мне ваш дед, вернее, несколько его статей. Жаль, здесь нет трудов Михаила Данилова. Он написал мало, однако каждая его статья и книга – событие. Есть великолепный учебник истории военной авиации, трехтомник по истории русской эмиграции и Белого движения. Самый знаменитый его труд посвящен разведкам сталинской России и Третьего рейха. Называется он, если мне память не изменяет, «Магия шпионажа».

– Скажите, а зачем вам тут Маркс и Ленин? – спросила Соня, чтобы сменить тему.

Ей неприятно было говорить с Хотом о дедушке.

– Как зачем? Иногда я читаю их. Это весьма полезно и поучительно. Мне интересны люди, которые влияли на ход истории. Кстати, Михаил Данилов давно замыслил книгу о Ленине. Историко-психологическое исследование. Не знаю, удастся ли ему осуществить свой замысел. Будет обидно, если он не успеет. Впрочем, все зависит от вас, Софи.