Misterium Tremendum. Тайна, приводящая в трепет

– Да ладно, я сама. Все-таки объясни, какой я нарушила закон?

Чан замер. Глаза все еще были мокрыми и быстро, растерянно моргали. Рот несколько раз беззвучно открылся. Соня села на койку, скинула унты, отвернулась от Чана и перекрестилась еще раз, глядя в иллюминатор, на полукруг свинцового неба.

– Госпожа, позволь Чан уйти, – жалобно простонал слуга.

– Иди, пожалуйста, я тебя не держу.

– Благодарю, госпожа. До обеда час пятьдесят минут. – Он низко поклонился и выскользнул из каюты, но прежде чем закрылась овальная дверь, прозвучал чуть слышный шепот: – Знак Назарея нельзя! Никогда нельзя, госпожа!

Щелкнул замок. Соня подумала: «Зачем этот дурачок запер дверь? Разве можно отсюда сбежать? И какая мне разница, сколько времени осталось до обеда, если у меня нет часов?»

Она надела тапочки, прошлась по маленькой каюте, всего несколько шагов, от койки до двери и обратно. Нечто вроде камеры-одиночки. Только что выводили на прогулку.

Из зеркала в крошечной ванной комнате смотрело все то же чужое лицо. «Вы умерли и воскресли… Заметили перемены? Нравитесь себе – такая?»

Новое лицо не было галлюцинацией. Соня провела пальцами по лбу, по щекам. Живая, теплая кожа. И, в общем, невозможно точно определить, что именно изменилось. Те же черты, те же глаза. Но никакие косметические процедуры не могут дать такого быстрого яркого эффекта.

Десять лет назад, после того как сокурсник угостил ее индийской травкой, она попросила его отсыпать немного и попыталась провести лабораторный анализ содержимого. Кроме обычной конопли, там был порошок из корня тигровой лилии, экстракт коры тропической лианы ункария и еще много разных растительных компонентов. Некоторые из них серьезно влияют на обмен веществ, могут стимулировать секрецию эстрогенов. В древней магии такие причудливые смеси использовали во время ритуалов, поили девушек, которых приносили в жертву разным кровожадным божествам. Резкий выброс женских гормонов иногда дает изумительный эффект. Сказочно хорошеешь, расцветаешь, правда, ненадолго. И последствия могут быть печальные.

– А чего, собственно, ты испугалась? Отлично выглядишь. Инициация прошла успешно. Ты должна продолжить опыты и прийти к какому-нибудь определенному результату. Это главное. Достоверность в науке доказывается повторением феномена. Ни один из феноменов омоложения нельзя считать достоверным. Но и полностью отрицать нельзя. Ты не успокоишься, пока не найдешь точного ответа.

– Плевать, как я выгляжу! Меня притащили на эту яхту, инсценировали мою смерть, ввели какую-то долгоиграющую психотропно-гормональную дрянь. Я плыву неизвестно куда, неизвестно зачем.

– Ты плывешь туда, где у тебя будет возможность спокойно, полноценно работать. Ничего плохого с тобой не сделали. Никому не выгодно, чтобы ты болела, наоборот, ты должна быть здоровой и бодрой. Приятное морское путешествие, романтические пейзажи, новые встречи, блестящее будущее. Чем ты недовольна?

Красотка в зеркале улыбалась холодно и снисходительно. Соня схватила с полки стакан, размахнулась, чтобы ударить по зеркалу, но не ударила, бессильно опустила руку, выронила стакан. Он упал на мягкий коврик и остался цел.

Ей хотелось расплакаться, но не было слез. Она попыталась представить лица мамы, дедушки, Герды, но видела лишь то, что было перед ней: пупырчатый пластик душевой кабинки, раковину, унитаз в пушистой бело-голубой попонке, бело-голубые полотенца на вешалке, зеркало, в которое лучше не смотреть.

В каюте на застеленной койке валялась старая тетрадь в серой обложке. Соня достала из сумки своего медвежонка, забралась с ногами на койку, стала искать, где остановилась, и, переворачивая страницы, заметила, как сильно дрожат руки.

«Я не помню, как оказался на заднем сиденье черного „мерседеса“. Знаю точно, что категорически не хотел садиться в эту машину, объяснял даме, что я намерен остаться тут, на вокзальной площади, дождаться полиции.

– Как же вы дождетесь, если полицию никто не вызывал? – спросила дама.

– Я сам вызову. Где-то должен быть телефон.

– Жители этого города строго соблюдают расписание. Ночью все спят, никто никому не звонит, и телефонная станция не работает, – объяснила мне дама с доброй улыбкой.

Я огляделся, прислушался и почти поверил ей. Ни огонька, ни звука вокруг. Темные прямоугольные громады домов, пустые улицы, уходящие в темноту в три стороны от вокзальной площади.