Коронация, или Последний из романов

Кучер, стоявший сбоку от распахнутой дверцы, схватил меня за локоть и дернул: слезай, мол. Я поморщился – такая силища была в этих стальных пальцах.

Ржавая дверь с увесистым навесным замком, почти не скрипнув, открылась нам навстречу.

Я вошел в полутемное помещение, более просторное, чем казалось снаружи, и увидел несколько мужских фигур. Прежде чем успел их разглядеть, дверь за нами закрылась, но от этого свет не исчез, а лишь сделался из сероватого желтоватым – на стенах висело несколько масляных светильников.

Людей Линда было четверо. Прежде всего я обратил внимание на седого сухонького господина с безгубым, нерусским лицом и в стальных очках. Неужто это и есть доктор Линд? По обе стороны от него стояли двое высоких и плечистых, чьи лица тонули в тени, – надо полагать, телохранители. Четвертым был кучер, вошедший следом и привалившийся спиной к двери, как бы отрезая нам путь к отступлению.

Один из телохранителей замахал рукой на кучера, явно требуя, чтобы тот вышел.

Кучер кивнул, но не тронулся с места.

Телохранитель сердито указал пальцем на дверь.

Кучер скрестил руки на груди.

– Taubstummer Dickkopf!^[30] – выругался верзила.

Так вот почему возница вел себя с нами так странно. Теперь понятно, отчего Линд не боялся, что бородач попадет в руки полиции.

Второй телохранитель сказал, тоже по-немецки:

– Да черт с ним, пусть торчит. Ему, поди, тоже любопытно.

Но здесь седой господин властно протянул руку к узелку, и я понял, что начинается самое главное.

– Принесли? Давайте, – тусклым голосом сказал он по-французски.

Я бросил на пол платок, в который был завернут шар, открыл крышечку и камень сверкнул из своего бархатного гнезда ленивым, приглушенным блеском.

Медленно и ясно выговаривая каждое слово, я объяснил про сюрприз и про условия обмена. Слава Богу, мой голос ни разу не дрогнул. Тут самое важное было, чтобы Линд поверил – если понадобится, я не струшу.

Он выслушал меня не перебивая и кивнул, словно речь шла о чем-то само собой разумеющемся. Нетерпеливо щелкнул пальцами:

– Хорошо-хорошо. Давайте, я проверю.

И вытащил из кармана маленькую, окованную медью лупу.

Выходит, это был не Линд, а ювелир – как и предсказывал Фандорин. Я поддел двумя пальцами маслянистый камень, который охотно и как-то даже уютно лег в мою ладонь, будто был сотворен как раз по ее мерке. Второй рукой я осторожно прижал бомбу к груди.

Ювелир взял бриллиант и подошел к одной из ламп. Телохранители – или кто они там были на самом деле – обступили мастера и шумно засопели, когда грани «Орлова» вспыхнули нестерпимым сиянием.

Я оглянулся на мадемуазель. Она стояла неподвижно, сцепив пальцы. Приподняв брови, показала взглядом на шар, и я успокаивающе кивнул: не беспокойтесь, не уроню.

Света масляной лампы ювелиру показалось мало. Он достал еще и электрический фонарик, подвигал пружиной. Тонкий, яркий луч коснулся бриллианта, и я прищурился – показалось, что от камня посыпались искры.

– Alles in Ordnung^[31], – бесстрастно произнес ювелир на нечистом немецком и спрятал лупу в карман.

– Верните камень, – потребовал я.

А когда он не выполнил мое требование, я угрожающе вытянул вперед обе руки с раскрытым шаром.

Ювелир пожал плечами и положил бриллиант обратно в нишу.

Ободренный успехом, я повысил голос:

– Где его высочество? Теперь по условиям договора вы должны немедленно его вернуть!

Безгубый показал пальцем на каменный пол, и я лишь теперь заметил черный квадратный люк с чугунным кольцом.

– Кому он нужен, ваш мальчишка. Забирайте, пока не подох.

В устах этого респектабельного господина грубое слово crever^[32], произнесенное применительно к малютке, прозвучало так неожиданно и страшно, что я содрогнулся. Господи, что это за люди!

Мадемуазель, шумно втянув воздух, бросилась к люку, схватилась за кольцо и потянула изо всех сил. Дверца немного приподнялась и тут же с гулким, металлическим стуком снова упала в пазы. Ни один из громил не тронулся с места, чтобы помочь даме. Эмилия в отчаянии оглянулась на меня, но и я не мог прийти ей на помощь – для этого пришлось бы положить шар.

– Aufmachen!^[33] – угрожающе крикнул я и поднял бомбу повыше.

С видимой неохотой один из бандитов отодвинул мадемуазель и легко, одной рукой откинул крышку.

Открылся проем, но не черный, как я ожидал, а наполненный трепещущим светом – очевидно, в подземелье тоже горел масляный фонарь. Оттуда пахнуло сыростью и плесенью.

---

30 Упрямая глухонемая дубина! (нем.)

31 Все в порядке (нем.)

32 Подыхать (фр.)

33 Открыть! (нем.)