Разбитые маски

К вечеру встретились с хозяйкой, та жила на другом конце Москвы. Узнав, в чем дело, женщина только ахнула: такой был приятный жилец! Она почти ничего о нем не знала. Квартиру он снял в конце февраля, как раз в праздничный день, а осматривал ее вместе с женой – представительной такой дамой, хорошо одетой, полной. Описание, которое дала хозяйка, вполне совпадало со словами соседа.

– Это его жена? Хозяйка слегка замялась:

– Я бы не сказала. Не знаю!

– Как он ее называл?

– По имени. Странное имя… Оперативники переглянулись.

– Не Ольга? Может быть, Ирина? Та замахала руками:

– Да что в них странного, у меня у самой племянница Ирина. Нет, какое-то нерусское имя. И дама вроде нерусская. Хотя я не знаю точно, говорю вам! Я ее видела один раз. Ей квартира не понравилась, а ему – да. Он и заплатил. – Женщина вздохнула. – Она все повторяла: «Снимай, если хочешь, мне все равно тут не жить!» И смеялась.

– Почему ей не понравилась квартира, раз она не собиралась в ней жить? Хозяйка снова вздохнула:

– Последний этаж, вот почему. Она сразу сказала, что высоко, а она боится высоты.

– Актуальное замечание, насчет высоты, – заметил Олег, когда они возвращались. – Если это не его жена, значит, любовница?

Его друг ответил, что прежде всего желает пообщаться с Ириной Владыкиной, кем бы та ни оказалась. Найти ее было проще простого, ведь у них на руках была телеграмма с адресом.

* * *

Им долго пришлось набирать номер квартиры на домофоне, прежде чем откликнулся женский голос из динамика. Услышав, что пришла милиция, женщина страшно возмутилась:

– Хоть в воскресенье оставьте меня в покое! – и дала отбой.

Мужчины переглянулись.

– Что значит «хоть»? – спросил Олег. – Чем плохо воскресенье? Можно подумать, мы к ней каждый день ходим.

– Может, к ней другие ходят. Откуда ты знаешь, что это за дама?

Но в конце концов они все-таки проникли в подъезд следом за какой-то старушкой. Та потащилась выше, на третий этаж, мужчины остановились на втором. Позвонили. За высокой стальной дверью, обитой дерматином, зашаркали тапки.

– Кто? – спросил все тот же женский голос.

– Телеграмма.

– Опять?!

Дверь приоткрылась, и женщина узрела вместо телеграммы два удостоверения. Изучив их, она пожала плечами и впустила гостей в квартиру.

– Проверили пояс? – спросила она, почти не глядя на вошедших. Ирина сосредоточенно размешивала в мисочке жидкое тесто для оладий.

Из дальней комнаты показалась долговязая бледная девочка. Она тоже не выказала ни страха, ни любопытства. Прошла мимо мужчин и скрылась на кухне.

– Какой пояс?

– Потеряли? – возмутилась Ирина. – Так я и знала, давай вам после этого ценные улики! И конечно, ничего не нашли! А где Самохин?!

– Простите, вы Ирина Владыкина? – Женщину удалось перебить с большим трудом. Она кипела от негодования.

– Да! И вы это сами знаете!

– Скажите, кем вам приходится Виталий Иванович Владыкин?

Та прищурилась, обводя мужчин холодным взглядом, будто прикидывала, кого именно убьет первым:

– Издеваетесь? Вы кто такие? Я сейчас позвоню Самохину и все выскажу! Мало того что ничего до сих пор не нашли, так еще лезут с глупостями! Что, следователя сменили?!

После короткой неразберихи и взаимного недовольства удалось немного прояснить ситуацию. Ирина сообщила, что является потерпевшей стороной в деле об ограблении квартиры и потому часто общается с представителями закона. Оперативники, в свою очередь, признались, что явились совсем по другому делу.

– Он мой муж, – ответила Ирина после повторного вопроса. – То есть бывший. Что он натворил?

– Да как вам сказать… Кое-что натворил, конечно. Вы ничего не знаете?

Та покачала головой. Ее темные быстрые глаза обыскивали лица визитеров. Женщина неожиданно занервничала, и это было очень заметно. Она поправила прическу, убрав со лба темную прядь, облизала губы и севшим голосом, совсем не похожим на прежний, пронзительный, спросила, что все-таки случилось.

– Ваш бывший супруг погиб. Вчера он выбросился с семнадцатого этажа.

Она чудом не вылила на пол тесто из миски. Слепо присела на подвернувшийся пуфик.

– Или его выбросили, – добавил Олег. – Ирина… Женщина снова облизала губы. Голос прозвучал так, будто она умирала от жажды:

– Юрьевна.

– Ирина Юрьевна, как давно вы виделись с Виталием Ивановичем?

– Давно, – прошептала она. – Когда, вы сказали, он погиб?