Истории про зверей и людей (сборник)

Антверпен, из последних сил мешая кашу, обратился за помощью к другу:

— Вася, объясни им, пожалуйста, что сырые зёрна вредны для детского пищеварения. — Антверпен обернулся к Васе, чтобы получить от него поддержку но — о боже! — Васи в горшке не было. Почти не было.

Вместо пышного зелёного куста в горшке торчал один-единственный, усохший за ночь листик.

— Погиб! — завопил Антверпен. — Вася погиб! Вася засох! О горе! Он отдал все свои прекрасные, толстые, здоровые листики, чтобы вылечить Михеева, а себе для жизни оставил один-единственный листик, и теперь он погиб! Умер бедный наш друг!

Михеев заплакал на печке. Но он был так слаб, ожоги вызывали такую ужасную боль, что он не мог встать.

— Он умер, — сказал один из малышей.

— Надо посмотреть, как это, — сказал другой.

Один за другим они влезли на подоконник и заглянули в горшок: вместо могучего рослого столетника с множеством толстых листьев в середине горшка торчала какая-то сухая закорючка.

Горько плакал Михеев, облепленный целебными листьями.

— Он умер из-за меня! Он отдал все свои листья, чтобы залечить мои раны!

Антверпен хотел сказать что-то утешительное, но ему ничего не приходило в голову.

Зато один из малышей, наверное, самый смелый, сказал:

— Не плачь, Михеев. Он умер из-за нас. Ты не виноват. Это мы нарочно разбросали яблочную кожуру, потому что хотелось посмотреть, как ты шлёпнешься.

— Это ты хотел, чтобы Михеев шлёпнулся? — спросил Антверпен у самого смелого, но он сразу же пискнул: «Не я!» и спрятался среди братцев и сестёр.

— Так кто же из вас хотел, чтобы Михеев шлёпнулся? — спросил поражённый Антверпен. Малыши закричали вразнобой:

— Не я! Не я! Все хотели! Никто не хотел! Все! Мы все кидали кожуру! Я не кидал! Ты кидал! Мы все кидали!

«Как они напоминают мне моих братьев, — подумал с грустью Антверпен. — Такая же злая толпа».

— Не ругай их, Антверпен. Это несчастный случай, и я виноват во всём сам. Бедный наш Вася! — прошептал с печи Михеев слабеющим голосом.

— Только не умирай, — взмолился Антверпен. — Прошу тебя, не умирай.

— Если я умру, похорони меня рядом с нашим другом Васей, — раздался с печи голос Михеева.

— Тогда я и сам умру от горя! — воскликнул Антверпен. И тут раздался дружный рёв малышей-сороконожек.

— Но мы не хотим, чтобы все умерли! — закричал один.

— А кто принесёт нам поесть? Антверпен, не умирай! — закричал второй.

— А кто принесёт молоко? Михеев, не умирай! — закричал третий.

— Мы больше не будем разбрасывать яблочную кожуру! — закричал четвёртый.

— И вообще — где наша мама? — заплакал пятый. И тут все они вспомнили, что давно не видели маму Марью Семёновну. И подняли такой крик, какого ещё никто не слышал. Они пищали, скулили, ревели, рыдали и выли. Они не вспоминали про маму все эти дни, но вдруг оказалось, что она им очень нужна.

А мама Марья Семёновна уже неслась на всех сорока ножках по дорожке к дому на предельной скорости. На спине она тащила огромную толстую книгу, на которой было написано: «Как воспитывать непослушных детей». И к дому она поспела как раз в ту минуту, когда вопли её детей достигли предельной громкости.

— О боже! — тихо произнесла Марья Семёновна. — Что тут происходит?

Дети облепили её со всех сторон, тянулись к ней всеми своими ножками и мордочками, чтобы поцеловать измученную длинной дорогой и тяжёлой поклажей маму.

— Ужасные новости! Умер Вася! Михеев обварился кипятком и тоже собирается умирать! И Антверпен обещал умереть! Мамочка! Как хорошо, что ты пришла!

Глава 10

Пo настоянию Марьи Семёновны останки Васи вместе с цветочным горшком похоронили прямо во дворе. Зарыли в землю и сверху насыпали могильный холмик. Книгу по педагогике положили на подоконнике рядом с Энциклопедией, но — увы! — никто теперь не мог прочитать столь нужную книгу: Антверпен не успел научиться читать, а Михеев хотя и знал пять букв, но этого было явно недостаточно. Не говоря уже о том, что он лежал на печи и стонал — ему было всё хуже и хуже.

И тут Марья Семёновна проявила неожиданную сообразительность и твёрдость характера — собрала всех своих детей и сказала им буквально следующее:

— Михеева надо лечить. Васи теперь нет с нами, но вокруг нашего дома несметные заросли ромашки, а ромашка, как говорил Вася, растение лекарственное. Так что все быстро за дело — собирать ромашки!