Ветер полыни

– А ты? Что изменилось в тебе?

– А вот это уже не твое дело. Лучше подумай о себе. Времени у тебя в обрез.

– Я снова не понимаю.

Проказа огорченно вздохнула:

– После того, как ты оказалась в этой оболочке и твоя «искра» несколько… поугасла, начался обратный процесс. Во всяком случае, я так предполагаю. Возможно глаза – это только начало. Твой дух все больше и больше привыкает к чужому телу. Срастается с ним. Подгоняет под себя. И не только на материальной основе, но и на духовной. Просыпаются эмоции, о которых ты давно и думать забыла. Они захлестывают тебя, точно лавина. Жалость, страх, боль, сострадание, ярость. Ты постепенно становишься собой. Такой, какой была до встречи с Рованом. Обычной юной девочкой, только что закончившей Радужную долину. Боюсь, еще немного – и даже я не смогу тебе помочь. Твой дух настолько срастется с телом, что его уже нельзя будет перенести в другую оболочку. Так что пошевеливайся и лучше поймай тех, кого ищешь, до того, как станет слишком поздно. Сразу же свяжись со мной. Удачного дня, моя хорошая.

«Серебряное окно» погасло.

А Тиа так и осталась сидеть на месте в полном смятении чувств.

Глава 19

– Мы ведь по расчетам уже давно должны выйти на тракт. А все еще в степях, если ты не заметил. Скоро осень. Ты не ошибся? – поинтересовался у меня Целитель на следующий день.

– При чем тут осень? Не вижу никакой связи, – отозвался я. – Дорога справа от тебя. В наре пути отсюда.

– Тогда почему…

– Меня смущает тракт.

– Смущает тракт?! – заорал покрасневший от злости Шен. – Да что с тобой такое, забери тебя Бездна?! Мы тут сбиваем ноги в кровь, а рядом с нами, только руку протяни, нормальная дорога! И лошади!

– Не ори! Всех сусликов распугаешь.

– Да при чем тут сус…

– Не ори, говорю. Никаких лошадей ты там не найдешь, даже не надейся. По трактам в такое неспокойное время путешествуют только военные, все остальные сидят по домам, если, конечно, они умные люди. Дураки, такие как ты, гниют в придорожных канавах. Потому что сейчас на проезжих путях нарваться можно на кого угодно. Что касается солдат армии, то отнимать лошадей у них…

– Да кто говорит о том, чтобы отнять?!

– М-м-м… поправь меня, умник. Ты рассчитываешь найти придурка, который продаст тебя коня, а сам неизвестно сколько лиг будет идти пешком? Так я уже сказал, где следует искать подобных дураков. В придорожных канавах.

– Вообще-то, я рассчитывал, что мы сможем купить лошадей в деревнях.

– Ах, в деревня-ях, – протянул я. – Ну, тогда это в корне меняет дело. Конечно же, ты прав. Поэтому заткнись и делай, что я говорю. До ближайшего поселка не меньше недели пути. Если идти степями, то на три дня дольше. И я готов потерять эти три дня ради собственной безопасности и спокойствия души. Когда придет время, мы выйдем на тракт. Но не раньше.

– Еще неделю?! – снова завопил Шен. – За три дня до начала осени, ты хочешь сказать?

– За день с половиной, если быть точным. Не переживай, – утешил я его. – Тебе есть, чем заняться, пока мы здесь шатаемся. Зажжешь пару ослепительных огонечков или еще какие фокусы научишься делать. Лаэн, ты сможешь научить его создавать лошадей из воздуха?

– Нет, к сожалению. Но могу дать вам обоим полезный совет.

– Это какой? – насторожился Целитель.

– Вот-вот, – поддержал я его. – Что за совет?

– Заткнитесь, пожалуйста.

Мы с учеником Цейры переглянулись и сочли за лучшее взять и заткнуться.

Шен то и дело поглядывал на восток, где по его прикидкам должен был проходить тракт, связывающий Альсгару с Радужной долиной и городами, лежащими у западного перевала Катугских гор. Но с советами он больше не лез, что меня абсолютно устраивало. От бесконечных споров с этим упрямым бараном зверски болела голова.

Лаэн смотрела на мир гораздо веселее, чем Ходящий. Как она мне сказала, их уроки, наконец-то, сдвинулись с мертвой точки, и Шен уловил основную суть. Я выразил ей вполне разумные сомнения, но тут последствия этой «основной сути» стали видны невооруженным взглядом.

Первым делом, Целителя вывернуло наизнанку. Затем у него начался сильнейший озноб, то и дело сопровождающийся рвотой, и я в какой-то момент подумал, что парень уже одной ногой в Счастливых садах. А точнее – в Бездне. Наверное, так оно и было, раз Шен посмел коснуться тьмы. Он всхлипывал, кричал, ругался, богохульствовал, плакал и пытался встать.

Нам с Лаэн пришлось завернуть его в плащ, как в одеяло, и покрепче связать руки. Мальчишка успокоился только ко второй половине ночи и забылся тревожным сном. Мое солнце не отходила от него ни на минку.