Глашенька

– Но ведь я работаю, – сказала она сравнительно спокойным тоном.

– Ну так бросайте работу, – пожал плечами он.

Его слова Глашу уязвили. Он сказал, чтобы она бросала работу, так, словно само собой разумелось, что она должна бросить все, раз он приехал, чтобы ее увидеть.

– Я не могу, – дрожащим от обиды голосом проговорила она.

– Интересно почему?

Он то ли не заметил ее обиды, то ли заметил, но не придал ей значения.

– Потому что пообещала, что буду работать до конца августа, – твердо заявила она.

– Кому пообещали?

– Ну… – Глаша замешкалась.

– Ну кому, кому? Совхозному начальству?

– Однокурсникам. – Она все же нашлась с ответом.

– Ваши однокурсники забыли вас на поле, – жестко заметил Лазарь. – Значит, они-то никаких обязательств перед вами не чувствуют.

– Все равно, – упрямо возразила она. – Это их дело, что они чувствуют. А я обещала.

Его широкие глаза стали сердитыми. Она никогда не видела, чтобы они были такими. Впрочем, она ведь видела его только два раза в жизни. Сегодня – в третий.

– Ладно, – сказал он, глядя на Глашу этими неожиданно сердитыми глазами. Сердце у нее замерло. – Раз вы так полны сельскохозяйственного энтузиазма, завтра будем работать вместе.

– Как вместе? – оторопело спросила она.

– В едином трудовом порыве, – хмыкнул он. И сказал, поднимаясь с травы: – Пойдемте. Вы пообедаете. Я устроюсь куда-нибудь жить. А потом мы с вами поедем на море.

Глаша вспомнила свою вчерашнюю поездку и чуть не вскрикнула: «Не надо на море!» Но, к счастью, не успела вскрикнуть.

«Я поеду на море, – медленно, как облака в небе, проплыли в ее голове его слова. – С ним. С ним!»

Это и было самое главное. То есть это было – единственное. Все остальное не имело значения, и как она могла сразу этого не понять, и что за одурь на нее нашла!.. От жары, не иначе.

– Где же вы устроитесь? – изо всех сил сдерживая счастливый звон в голосе, спросила Глаша. – Ведь август, даже койку не снять.

– Не беспокойтесь, найду, – коротко и по-прежнему сердито ответил он.

И сердитый его голос пронзил ее счастьем.

Глава 12

Глаша была уверена, что на работу с ней Лазарь, конечно, не пойдет. Вернее, она думала, что он уедет той же ночью – так глупо, бессмысленно и бестолково прошел их вечер вдвоем.

Сначала, днем, они долго пытались уехать из Насыпного на какой-нибудь пляж – в поселок Орджоникидзе или в Коктебель. Автобуса не было, машины не останавливались, и солнце палило еще сильнее, чем на поле.

Лазарь стоял рядом с Глашей хмурый и уже не просто сердитый, а злой.

Наконец пришел рейсовый автобус до Коктебеля. Влезли в него с трудом, всю дорогу ехали, стиснутые людьми, притом стиснутые каждый по отдельности, на расстоянии трех метров друг от друга, потом искали свободный клочок пляжа, потом нашли – именно клочок чуть больше носового платка – и уселись на нем, постелив простыню, которую Глаша сняла со своей койки; захватить из Пскова подстилку для пляжа она не догадалась. Галька на пляже была крупная, круглая. Сидеть на простыне было не просто неудобно, а больно.

– Ой, Глаш, ты извини, что мы тебя с работы не забрали! – сказала подошедшая Наташка. Остальные девчонки поглядывали издалека; их любопытные взгляды пробивались сквозь плотную толпу пляжников. – Но мы так поняли, ты с ним уйдешь. – Наташка кивнула на Лазаря. – Он всех спрашивал, где тебя найти.

Лазарь в это время стоял в очереди за кукурузой, которой торговал на другом конце пляжа татарин с завернутой в одеяло огромной кастрюлей.

– Глаш, а он тебе кто? – спросила Наташка. – Парень?

– Дядя двоюродный! – сердито ответила Глаша.

Глупость происходящего и так была очевидна, а тут еще Наташка с дурацкими расспросами!

Наташка обиделась и отошла.

Кукурузы Лазарю не хватило. Когда он возвращался обратно, Глаша отводила от него взгляд. От того, что он был высокий и такой, каких мама называла ладный, нелепость всего происходящего была еще выразительнее. Ради кого ему здесь быть – ради нее, что ли? Да зачем же ему это?!

– Я кукурузы и не хотела… – пробормотала она, когда Лазарь подошел к ее дурацкой, сбившейся на гальке простыне.

Он не ответил – ушел плавать. А Глаше не предложил. Да и сколько можно было что-то ей предлагать?

«Он неправду сказал, что приехал, чтобы меня увидеть, – подумала она. – Он просто отдохнуть. И… и просто так совпало».